• Беларусь и Грузия

 

Беларусь и Грузия – общая судьба

  

   Казалось бы, что может связывать судьбу двух государств, двух народов, отстоящих друг от друга на расстоянии в несколько тысяч километров, одно из которых почти в центре Европы, а другое уже и в Азии? Далеко они расходятся и в исторической последовательности возникновения на карте мира, трудно сблизить эти народы, отстоящие друг от друга на дороге тысячелетий. Другие и разные были у них времена, другие языки, другие песни, другое солнце…

   Но, оказывается, разночтение это присутствует только при беглом взгляде, при небрежном рассмотрении особенностей, характерных черт истории этих различных национальных образований. При более пристальном, пристрастном взгляде, вопреки “научно-обоснованному, объективному”, на что так напирают современные историки советского толка, сразу же замечаешь сходные, близкие и тому и другому народу, повороты судьбы, этапы их исторического пути, особенно по некоторым маршрутам.

   Более всего сближает эти два народа их нелегкая судьба в коллизиях взаимодействия с Россией, с Российской империей. Особенно в последние несколько сот лет. Начнем с фактов и по порядку, так сказать, по алфавиту, с Беларуси.

   Беларусь, ее земли, города, ее народ (литвины, русы, или, как их называют сегодня, белорусы), были основой и главной составляющей частью Великого Княжества Литовского (ВКЛ) с момента его возникновения (Х111 век) до многоходовой аннексии ее земель Российской империей, поделившей в несколько приемов-разделов “Речь Посполиту” (Общая Республика – республика двух народов) с Австро-Венгрией и Пруссией.

   Третий раздел и окончательная ликвидация независимого Польско-Литовского государства, в составе которого находились белорусские земли, произошла в 1795 году.

   В результате этих разделов к середине Х1Х-го века народы современной Беларуси почти целиком попали в полную зависимость от России.

   Новое, советское государство, Союз Советских Республик стал преемником Российской империи, дважды за два десятилетия перекроил, вместе с Германией карту Европы, “воссоединил” земли и народы Западной Беларуси, Прибалтики и Украины. В два этапа Беларусь еще и еще раз была рассечена на части. В 1918 году, подписав “позорный Брестский мир” (так его тогда называли в России), большевики “сдали” Германии Украину, Прибалтику и Белоруссию. В 1939 году, не менее позорный, заключенный в тайне от своих народов, “Пакт Молотова-Риббентропа”, окончательно включил целый народ в состав государства, исповедующего “сталинскую” национальную доктрину. Недаром этот документ, вместе с факсимиле “гения всех времен и народов” на карте раздираемой Европы, так долго хранился в сейфе генеральных секретарей компартии, вплоть до Горбачева.

   Горбачев отрицал “до конца” наличие и этого “пакта”, и “секретные протоколы” и карты раздела Европы, и самого сговора с фашистами, а современные “сталинисты” уже договорились до того, что 11-ая мировая война “началась из-за отказа Польши удовлетворить германские претензии” (И.Пыхалов, ” Надо ли стыдиться пакта Молотова-Риббентропа ?”,”СПЕЦНАЗ РОССИИ N 10 (97) Октябрь 2004 года).

   Кстати, думаю, не зря подобные материалы публикуются в таких откровенных, военно-шовинистских сборниках.

   Для белоруса не имеет особого значения оценка этого пакта с моральной, или даже “с исторически обоснованной” позиции аналитика. Все гораздо проще и легко оценивается конкретными цифрами.
В очередной раз, хотелось бы чтобы в последний, в 1939 году, Россия, на этот раз советская или сталинская, как кому нравится, делила с другим государством чужие земли, чужие народы по своему усмотрению. Тогда же, в 1939 году, город Вильно (Вильнюс) город моих дедов и прадедов, а с ним весь Виленский край с преобладающим белорусским (литвины) населением (по разным источникам их там было до 80 %), “прирезали” к другой республике. Хорошо еще, что к Литовской ССР, там хоть наши соотечественники жили, да и сама Литва, как она стала называться в советское время, была белорусам-литвинам ближе какой-либо другой страны (суверенной республики в составе СССР до 1989 года).

   Некоторые цифры и даты этого великодержавного российского тотализатора, где на кону были целые народы, все же привести надо.

   1797 год – всю огромную территорию Великого Княжества Литовского делят три государства (Россия, Австрия и Пруссия) и восточную ее часть под названием Литовской губернии присоединяют к Российской империи.

   “Позже термин “Литва” оставят только за одной Виленской губернией, хотя в народе Литвой в течение первой половины XIX века продолжают называть всю современную землю Беларуси. В официальном титуле царя Николая I все так же присутствовали титулы “Великий князь Литовский” и “князь Самогитский”. В переводе на современный и понятный нам всем язык это означает “Великий князь Белорусский” и “князь Литвы”, поскольку Самогития – это Жемайтия, как она обозначена на политических картах XVIII и первой половины XIX века. Россия середины XIX века Литвой все так же считала Беларусь. Герб Погоня до сих пор является составной частью гербов белорусских городов, тогда как на гербах Самогитии (cовременной Летувы) присутствуют столпы Кейстута, иначе “Калюмны”, – герб Рюриковичей.

   После первого раздела Литовско-Польского государства (“Речь Посполита”) Россия “отрезала” 92 000 км. кв. и прирастила население в 1 300 000 человек. После второго раздела Речи Посполитой еще более четырех миллионов граждан этой страны оказались в разных государствах: поляки в Прусском королевстве, а русинские литвины – в России.

   Кусок “белорусского пирога”, откушенного Екатериной Великой составлял огромную площадь с трехмиллионным населением (Михаил Голденков, “Великий передел: крупнейшие изменения границ в Европе”, http://n-europe.eu/authors/mikhail_goldenkov).

   1918 год, большевики по Брестскому миру отдали Германии половину территории сегодняшней Республики Беларусь, со всеми народами там проживающими. Поражение Германии дало возможность возврата и очередного объединения белорусских земель и народа.

   1921 год – разгром Красной Армии в знаменитом “польском походе” Тухачевского. Рижский мирный договор 1921 года – договор между РСФСР, “от имени” Белорусской ССР и УССР, с одной стороны, и Польшей – с другой, подписанный 18 марта в Риге, завершил советско-польскую трехлетнюю войну. В Минских и Виленских газетах тех лет появились карикатуры на этот “мирный договор” с такими, например, подписями: “Долой позорный рижский раздел! Да здравствует, свободная, нераздельная, крестьянская Беларусь!”. По этому договору вся Западная Беларусь – это современные Брестская, Гродненская и части Витебской и Минской областей были отданы Польше.

   Остановимся пока на этих датах белоруской истории.
, .

   А что же происходило с Грузией за это время? Если упростить, то все то же самое, может быть, более сложным образом или ярче, но почти по тому же сценарию. И почти в те же сроки.

   Православная Грузия с ХУ11 века искала поддержки у соседнего православного государства , и, не выдержав превосходящего ее силы военного давления со стороны Ирана и Турции, вынуждена была пойти на связь с Россией, страной той же веры.

  1783 год, по Георгиевскому трактату Грузия , а точнее Картли- Кахетинское царство, получало покровительство верховной власти Российской империи.

   Отмечу, что еще не было самого названия “Грузия”, как и не было в то время названия “Беларусь – Белоруссия”.

   22 декабря 1800 года император Павел I подписал манифест о присоединении Грузии к России.

   “Смерть царя Георгия XII и переход власти к Давиду XII в декабре 1800 года обострили обстановку в стране. Царица Дареджан (вдова умершего царя, Ираклия II) и ее сыновья категорически отказались признать власть царевича Давида XII , а также присоединение Грузии к России. После убийства Павла, указ был подтверждён его наследником Александром I. Генерал-лейтенант Кнорринг, руководствуясь царским распоряжением, сверг грузинского претендента на трон, царевича Давида и установил правительство Ивана Петровича Лазарева. Грузинская знать не признавала указа до апреля 1802_года, когда Кнорринг собрал всех в Сионском соборе Тбилиси и заставил принести присягу российскому престолу. Те, кто отказался, были арестованы… Упрочению нового правления, по мнению императора Александра I, препятствовало пребывание на родине многочисленных грузинских царевичей. Поэтому Александр I направил царицам Дареджан и Мариам письма с приглашением переехать в Петербург. Однако члены картли-кахетского царского дома не согласились покинуть родину…Тогда было решено применить силу. В апреле 1803 г. генерал Лазарев, во главе вооруженного отряда, ворвался во дворец царицы Мариам с целью ее ареста и высылки. Оскорбленная царица убила генерала кинжалом, за что и была сослана в Воронеж. До 1805 г. в Россию были также высланы все грузинские царевичи…” (Википедия).

   К 1800 году уже не существовало ни Великого Княжества Литовского (ВКЛ), ни Польши, ни белорусов, ни литвин. Православие и, близкий к русскому, народный язык “литвинов”, были главными аргументами для присоединения целой нации к России, несмотря на то, что к этому моменту три четверти населения были греко-католиками (униаты). О католиках литвинах-белорусах даже не стоит и упоминать, хотя их число преобладало над православными на территории ВКЛ до “великой перестройки” 1839 года. Их просто “зачислили” в поляков, не желая в этом вопросе входить в конфронтацию с Польшей, Ватиканом, польским католическим населением, в исчезнувшей после трех разделов стране.

   Война самодержавия с униатством на территории белорусских земель официально завершилась 12 февраля 1839 года.В этот день в Полоцке начался церковный собор, где тон задавал епископ Иосиф Семашко, переметнувшийся из униатства в православие. Святая София, третий по старшинству общеславянский, христианский собор, уже два с половиной века был греко-католическим (униатским) храмом. В его стенах прозвучало постановление о возвращении своих прихожан “в лоно прародительской православной веры, дабы пребывать отныне в послушании Святейшего Правительствующего Всероссийского Синода”.

   “Вместе с насильственным переводом наших предков в “истинную” веру уничтожался громадный пласт белорусской культуры: царские слуги в церковных рясах сжигали униатскую скульптуру, распиливали грекокатолические распятия, выбрасывали из храмов “неправославные” иконы. На погостах горели костры из книг. Гибла не только современная литература, православные фанатики отправляли в огонь все старинные белорусские издания. Иосиф Семашко в 1852 году лично наблюдал, как горят 1295 книг, найденных в бывших униатских храмах. В своих “Записках” он с гордостью сообщал, что за следующие три года по его приказу сожгли еще две тысячи томов.

   На белорусской земле воцарилась официальная русская православная церковь, которая послушно выполняла волю царской власти. Православию была поручена главная роль в русификации и денационализации белорусов” (“Церковный собор в Полоцке принимает акт о ликвидации унии”, История Беларуси, ? Архив сайта Май 2009 (80).

   Вообще говоря, ничего нового не произошло, веком раньше, по распоряжению московского патриарха, точно так же сжигали книги и рукописи выдающегося белорусского ученого и литератора, Симеона Полоцкого, учителя детей русского царя, Алексея Михайловича. Симеоновы книги были преданы анафеме с запретом упоминать их как еретические. Не помогло и то, что именно Симеон (Самусь Ситнянович) был автором Устава (“Привилеи”) первой Московской Славяно-греко-латинской академии.

   Запрет на названия “Литва” и “Беларусь”, а также на сам язык и его употребление, был окончательно оформлен царским указом 1840 года, когда были прекращены церковные проповеди на белорусском языке.

   В отношении языка и религии Грузии повезло больше – свое, древнейшее на всем пространстве России, христианство, хотя и не московского толка, осталось. С грузинским языком сражаться было трудно московским “культуррегерам” (это произойдет позже, в ХХ веке). За три столетия до того, как Микола Гусинский поднес в дар Великой Княгине Литовской и Королеве Польской Боне Сфорца свою “Песню о зубре” и за пять столетий до того, как Симеон Полоцкий научил царских детей хорошему русскому языку, в древней Грузии была уже написана поэма “Витязь в тигровой шкуре”. Афоризмы Шота Руставели даже в русском языке дожили до наших времен. Язык Грузии (Сакартвело в самоназвании) был древнее России, Киевской Руси, или Новгородской республики. Грузинские священники русского языка не знали, и до поры, до времени, этот вопрос царская власть отложила. Это было стратегической ошибкой царизма. Нация, страна “Сакартвело”, была сплочена и сохранена общим языком, общей историей, общей религией, хотя народ все еще не называл себя “грузинами”, – “царство картлосианов”, (так было в грамоте царя Георгия Х11, посланной Павлу 1-му), содавало великую культуру.

   Буквально с начала ХУ111 века начались сходные исторические процессы, один из которых происходил на западе империи, другой на ее крайнем юге, причем подобие наблюдается даже в деталях. Как и “грузины” называли себя по-другому (“картвелы”, “кахетинцы”, “имеретинцы” и т.д.), так и в самоназвании “народа литвинов” не использовалось слово “белорусы”. Были и “русы” в восточных областях и “литвины” (не путать с “литваками”) и просто “тутейшие”.

   Узаконенное позже официальное название “белорусы” и документальное определение нации – “грузины” стало делом рук российских историков и филологов. Приведу пример того, как русские “специалисты” переиначили, например, “литвинский народ”.

   “В первом издании 1836 года Сахаров о современной (ему) Беларуси повсюду пишет: “литвины”, “славянская Литва”, “славянские литовцы Виленщины, Минщины, Брестщины и Гродненщины”, “литовские славяне” (“Сказания русского народа” Москва, 1836 – 37).

   В издании 1849 года уже вместо термина “литвины” стоит исправленный -“литовцо-руссы”. А в переиздании 1885 года уже почти везде вместо “литовцо-руссы” стоит “белоруссы” (Сахаров Иван Петрович, 1807 – 63г.г. – известный русский этнограф, археолог и биограф), (Википедия).

   “Упразднив” царским указом язык “литвинов”, придумав даже новое название для представителя нации – “белорусец” (было и такое), царские чиновники за одно столетие своими “трудами” основательно разрушили две истории, две древнейшие славянские культуры: литовско-белорусскую и украинскую. Кстати сказать, термин “белорусец” в ХУ11 веке чаще относился к жителям современной Украины ( Потебня А. А. Этимологические заметки , Живая старина. Вып. 3. СПб, 1891. С. 118–119). С одной стороны это было связано с малограмотностью большинства “писарей”, с другой подводилась основа для выделения особой роли Московии в славянском мире. Казусов в в русской историографии того времени было немало.

   Под названием “белорусская вера”, например, в Русском царстве тогда понималась вера запорожских казаков ( РГАДА, Ф. 210. Приказной стол. Стб. 3. “А запорозские де, черкасы посылали на сойм х королю, чтоб их белоруские веры король не велел нарушать” (1623 г.).

   Документы Великого Княжества Литовского, свидетельствующие “против” этих конъюнктурных построений, которые могли бы дать основу для осмысления многих исторических фактов,а также и вопросов связанных с языком, его названием, структурой, грамматикой, так называемые “Литовские метрики”, были целиком вывезены в Россию (Полная “Литовская Метрика” состоит из 566 томов in folio, обнимающих документы с 1386 года по 1794 год). Все эти материалы, написанные на древнебелорусском (словенском, руском, с одним “с”) языке, в свое время были надежно упрятаны в “Архивы”, где до сегодняшнего дня благополучно, а может, и не благополучно, покоятся.

   Грузинскую историю, не зная языка, переделывать, переписывать было сложнее. Но в русских версиях, а позднее в советских, “добровольное присоединение” Грузии стало обычным штампом.

   Итак, начало Х1Х-го века для двух народов прошло примерно одинаково – присоединили “всеми правдами и неправдами” к империи, ввели новые формы управления народами, сместили всех “национальных” чиновников, заменив их русскими генералами, часто с немецкими фамилиями, и стали активно русифицировать население обоих присоединенных краев.

   Захват чужих территорий, Литовско-Польского государства и Картлийско-Кахетинского царства, современными русскими историками описываются в терминах “историческая целесообразность”, “воссоединение народов” или “защита единоверцев”. Однако существует и другая точка зрения на эти “присоединения”.

  “С той поры, когда в XV веке Москва избрала для себя дорогу построения православной империи, приоритетом страны на пять столетий вперед стала внешняя территориальная экспансия, но не обустройство внутреннего пространства”.(Ю.Афанасьев, Исторический бег на месте: “особый путь” России, Новая газета, Цветной выпуск от 05.12.2008 N47).

   Некоторыми из историков все-таки признается, что произошла “потеря статуса” присоединенных государств, еще одно придуманное ими определение для смягчения горечи происшедшего. Так сказать – подсластили пилюлю.

   О каком же статусе вообще можно говорить, когда два царства были преобразованы в заштатные губернии, управляемые петербургскими чиновниками до революций 17-го года, а после 1917 года – советскими, как правило, московскими партократами – “выдвиженцами”. Со времени восшествия на российский престол царицы-немки, Екатерины 11, царскую волю “на местах” часто исполняли педантичные генерал- губернаторы немецкой закваски, особенно в трудные моменты управления “народными массами”. В советское время из Москвы, для тех же целей, обычно присылали “проверенного товарища” для надзора за национальными кадрами. Была даже придумана особая должность “2-го секретаря” компартии республики .

   С литвинами у царского правительства было гораздо меньше хлопот, особенно после запрета на употребление в документах слов “литвин”, а позже и “белорус”. Началось манипулирование терминами. Еще в первой грамматике национального просветителя Лаврентия Зизания, на титульном листе было напечатано – “Грамматiка словенска В ВИЛЬНИ В друкарни Братской року 1596”. (Число было указано буквами кириллицы “от създанiя мiра”). Так что русским “специалистам” не составило большого труда причислить язык литвин сначала к славянским, что истинно так, а потом уже и к русскому языку. Заодно и построив версию образования украинского и белорусского “диалектов” от русского языка.

   Были у империи все-таки трудности и материального порядка – одно дело переписать исторические материалы на русский язык, перевести их со “словенского” (старобелорусского) на московско-русский, другое – перестроить сотни униатских храмов на всей территории, где проживало белорусское население. До сегодняшнего дня режут глаз в городах Беларуси, перестроенные из католических костелов и униатских храмов, “новоделы” российской империи и страны Советов. Да и для архитекторов и историков архитектуры загадка – как это в центре Минска, например, стоит, православный кафедральный собор Святого Духа с обводами католического костела, который, оказывается, строили для ордена Святого Бернарда…Могут возразить, что и православные храмы передавались униатам, но тогда ведь, еще раньше, и литовско-белорусские языческие каплицы были уничтожены православием. Но мы не о том ведем речь. С чего, с какого времени начинать счеты?

   В Грузии не надо было перестраивать костелы в православные монастыри, но русской православной церкви (РПЦ) мешали непривычные для русского глаза, многочисленные, неприступные храмы-замки и сотни, тысячи древних фресок, в обилии покрывавших интерьеры этих архитектурных шедевров средневековья, разбросанных от границ современной Грузии до восточной Турции и Иерусалима. Была неприемлема московскому патриаршеству еще и независимость от РПЦ грузинской автокефальной церкви, существующей с 1У века. Как оказалось, это было легко поправимо.

   В 1811 году, Русский императорский двор упразднил автокефалию Грузинской церкви, отменил патриаршее правление, и грузинскую церковь, на правах экзархата, подчинил Синоду Русской церкви. “Процесс пошел”, как говаривал один Президент. Началась планомерная, растянувшаяся на столетие, борьба “за души” прихожан. Здесь можно отметить только идиотское, по-другому и не скажешь, решение российских, видимо церковных, властей о забеливании уникальных древних грузинских фресок на стенах храмов.

   В 1917 году, в марте, сразу же после “февральской революции”, автокефалия Грузинской Церкви была восстановлена, и введено патриаршее правление. После восстановления автокефалии первым католикос-патриархом был избран известный деятель церкви Кирион II. Так что и от революции была некая польза.

   А вот Униатство, или правильнее Греко-католическая Церковь, в Беларуси (и Украине) вышла из подполья, “из катакомб”, только в 1989 году по решению Горбачева. На борьбу с униатством во все советское время направлялись усилия главных структур государства – от партийных инстанций и органов НКВД (МГБ, КГБ) до иерархов РПЦ.

   Я не ставлю задачей давать какую-либо оценку этому длительному и сложному, часто кровавому, историческому процессу. Был ли он “положительный” или, наоборот, привел к оккупации и затормозил развитие государственности, независимости двух стран, как считают в современной Грузии. Я обращаюсь к картам и историческим справкам, чтобы представить себе и читателю масштабы захвата территорий сопредельных России, двух, как сегодня любят использовать этот термин, суверенных государств, оба из которых мне близки и понятны. И если корни моей родословной, мои “пра” и “пра-пра…” начинаются в Литве, Польше и Беларуси, то побеги, продолжение моего рода, мои дети и внуки находятся уже в Грузии. А сам я пытаюсь беспристрастно, как только могу, наблюдать и оценивать происходящее из Москвы. Но продолжим тему.

   И Беларусь-Литва и Грузия, обе эти страны, практически в одно и то же время, на рубеже ХУ111-го и Х1Х-го столетий, были полностью поглощены Россией, хотя сумели, каждая по-своему, сохранить свой менталитет, свою культуру, свои обычаи и национальные признаки. Отличие лишь в том, что Беларуси в этом противостоянии пришлось гораздо тяжелее в Х1Х-ом и в начале ХХ-го века, а Грузия, грузинский народ, подверглись новому натиску и были в очередной раз расчленены уже в новейшее время.

  

   После первого раздела Литовско-Польского государства (“Речь Посполита”) Россия “отрезала” 92 000 км. кв. и прирастила к себе население в 1 300 000 человек. После второго раздела “Речи Посполитой” еще более четырех миллионов граждан этой страны оказались в разных государствах: поляки в Прусском королевстве, а русинские литвины (то есть белорусы) – в России.

   “Русский царизм стремился быть добрым отцом многонационального российского семейства. Россия брала под крыло всех обиженных православных, спасая от турецкого геноцида армян, болгар и сербов. Но внутри самой русской нации шла незримая борьба за первое место: малороссов и литвинов усиленно оттесняли на периферию, лишали, по определению Екатерины II, “ненужной исторической памяти”, а само наследие Руси усиленно перетягивали на Москву (Михаил Голденков, “Великий передел: крупнейшие изменения границ в Европе”, http://n-europe.eu/authors/mikhail_goldenkov).

   “Воссоединения” народов и их “присоединения” к растущей (географически) империи продолжались, в разных обличиях и оформлениях, несколько сотен лет. Белорусские крестьяне первые почувствовали на себе, что такое русское, крепостное право с подушным налогом и “барщиной”. В империи были лишены “магдебургского права” все свободные города Беларуси (Минск имел самоуправление с 1499 года). В течение одного месяца из униатства в православие было переведено 330000 жителей Литвы-Беларуси, а за один 1796 год “перекрестили” в православие полтора миллиона человек. Во многих районах страны для усмирения крестьян не желавших переходить в другую веру направлялись войска.

   Опять-таки я не пытаюсь сравнивать преимущества или недостатки той или другой веры. Факты насилия режут глаз не только мне, они вызвали возмущение выдающихся русских мыслителей – Александра Герцена и Льва Толстого.

   И в Грузии и в Беларуси в течение всего Х1Х-го столетия неоднократно поднимались народные восстания с попыткой освободиться от ярма царского самодержавия, но слишком неравны были силы “инсургентов” и регулярных царских войск, подавлявших свободолюбивые народы.

   Особенно жестоко было подавлено восстание 1863 года, начавшееся в Польше, охватившее потом почти все новые губернии “Северо-Западного края” (так стало называться бывшее Литовско-Польское государство). Это восстание проходило под руководством славного сына литвинского края, Кастуся Калиновского, выпустившего первые в крае газеты-листки, тиражируемые на белорусском языке, “Мужыцкую прауду” (Muzyckaja prauda). Всплеск народного гнева закончился полным разгромом плохо вооруженных и недостаточно оснащенных отрядов повстанцев. Подавлением и разгромом восстания руководил известный “вешатель”, генерал-губернатор Виленской губернии, Муравьев. Число только наказанных военно-полевыми судами достигло 18 тысяч человек. Кастусь Калиновский, самый яркий борец за свободу народа в том столетии, был казнен через повешение на торговой площади в Вильне 10 марта 1864 года. До нас дошло его обжигающее душу письмо к белорусскому народу- завещание нам – “Лiст з-пад шыбенiцы” (“Письмо из-под виселицы”), подписанное “Твой слуга Яська-гаспадар з-пад Вiльнi”.

   В мае 1841 года началось восстание в Гурии (западная Грузия). В нем участвовали все слои гурийского населения (крестьяне, азнауры, князья). Несмотря на крайне тяжелое социальное положение крестьянства в Гурии, восставшие выступили не против феодально-крепостнического гнета, а против российского господства. Отряд восставших из 5000 человек под руководством Абеса Болквадзе нанес поражение отряду полковника Брусилова у деревни Гогорети. Совместная борьба гурийских “тавадазнауров” (высшее сословие Грузии) и крестьян была подавлена регулярными частями русской армии. Надо добавить, что в этой операции участвовали отряды мегрельского мтавара, и отряд имеретинскойской милиции, стоявший у границы Гурии.

   Еще более грозное восстание середины века под руководством Арсена из Марабды, стало легендой в истории Грузии и основой для многих литературных произведений (“История Грузии с древнейших времён до наших дней”, коллектив авторов кафедры истории Грузии Тбилисского государственного университета имени Иванэ Джавахишвили: д.ист.наук, проф. Мераб Вачнадзе, д.ист.наук, проф. Вахтанг Гурули, Глава V, Новый этап колониальной политики России. Подъем национального и социального движения в 40-60-ые годы XIX века)

   Итак, около 1800 года заканчивается поглощение Россией земель Великого Княжества Литовского (о Польше надо говорить отдельно) и Грузинского царства и начинается дальнейшая ассимиляция всего Закавказья. Еще во времена Екатерины Великой был перенесен с запада иностранными советниками и дипломатами наукообразный тезис о “естественных границах государства”, под которыми понимались берега морей, горные хребты и другие географические преграды, непреодолимые в то время, для движущихся армий и коммуникаций в международной торговле. Казалось бы, к началу Х1Х-го столетия эти границы Россией были достигнуты, можно было и остановиться.

   “Естественные границы” России конца ХУ111 столетия (Тихий океан, Причерноморье, Кавказский хребет и др.) просуществовали недолго – аппетит приходил во время еды. С завидным постоянством империя продолжала расширяться, разбухала, распространялась практически по всем странам света, из Азии стала растекаться в Северную Америку (Аляска). Через полвека в головах российских стратегов уже маячил контроль над Босфором и выход в южные моря Тихого и Индийского океанов, что часто мешало заниматься внутренними проблемами. С появлением в составе империи новых образований, новых народов, этих проблем становилось все больше.

   Странным образом исторические этапы развития двух народов, Беларуси и Грузии, ранее далеко отстоящие на оси времени, начинают все более и более совпадать, как и способы управления этими народами, разрабатываемые новой царской администрацией.

   Чтобы не вдаваться в детали, можно подвести итог – через полстолетия, примерно к середине Х1Х века, бывшие суверенные государства, Великое Княжество Литовское и Грузинское царство (Картвело-Кахетинское) стали провинциями, “губерниями” Российской империи. Грузия была поделена в конечном счете на две губернии – Тифлисскую и Кутаисскую, а Литовско – Белорусские земли на несколько губерний – Виленскую, Гродненскую, Минскую. Позже прибавилось еще несколько названий, и в течение столетия эти наименования неоднократно менялись, границы новых административных образований передвигались по воле царской администрации, что вошло в привычку, стало правилом и сохранилось на все советское время.

   Присоединение Грузинского (Картвело-Кахетинского ) царства стало началом войн Российской империи с Ираном и Турцией и дальнейшим продвижением границ и расширением территории в южном направлении.

   Присоединение земель Великого Княжества Литовского спровоцировало на дальнейшие войны с народами внутри “единой и неделимой”.

   Империи, как Российская, так и Советская, не отличались особым разнообразием приемов и способов управления народами. Можно порассуждать о “положительном влиянии” на “диких горцев” или “темных литвин” при вхождении в Российскую империю, но это уже другая тема. Что особенно поражает в этом глобальном распространении России на несколько материков, это совершенно неумелое использование громадных ресурсов государства и выбор приоритетов его развития. Устроение государства было основано на патриотических эмоциях и великодержавных амбициях, начиная от “присоединения Аляски”, и до транссибирской магистрали, с КВЖД и Южно-Маньчжурской  веткой, ведущей от Чанчуня до Порт-Артура, главную военно-морскую базу России на Тихом океане, в Желтом (Китайском) море. В России развивалось “проектное мышление”. Но любой, нежелательный для царства, поворот событий приводил к тому, что миллиардные затраты России на очередной проект оказывались на поверку “деньгами выброшенными на ветер”. Стоило только крейсеру Варягу, из-за бездарного петербургского командования, погибнуть у Чемульпо, как тысячи километров “самой великой в мире”, только что построенной, железной дороги оказались на территории другого, причем враждебного России, государства. Большая часть южной ветви КВЖД (участок от Чанчуня на юг), оказалась на оккупированной японцами территории и была передана Японии.

   Здравые мысли сегодня, наконец, начинают приходить в головы различных аналитиков, даже исповедующих “евразийские концепции”. Начинает волновать, к сожалению, пока немногих россиян, экспансионистские устремления новых государственных мужей, не отдающих отчета в своих действиях, не желающих оглядеться на историю государства, не желающих делать выводы из этой истории.

   Неравнодушные к судьбе русского народа, историки, экономисты и юристы сегодня предостерегают всех нас, заставляют оглянуться на прошлое России.

   “Российская империя, включавшая в себя “беспокойные”, инородные для нее по составу населения части – Царство Польское, Великое княжество Финляндское, Туркестан, Кавказ – тратила огромные силы и средства, столь необходимые для преодоления отсталости страны, на бесполезное удержание этих областей, которые всегда были для нас цивилизационно и этнически чуждыми. Территория Советской империи, где “никогда не заходило солнце”, не воспринималась общественным сознанием русских в качестве жизненного пространства, сужение которого сулило бы прямую угрозу существованию русского народа. В итоге обе империи, истощенные морально и материально, в одночасье, с удивительной легкостью исчезли с политической карты, не выдержав, по меткому выражению Киссинджера, “чудовищного несварения желудка”… .

   Распад СССР означает не просто развал империи, но поворотный пункт в истории русской нации – необходимость отказа от возрождения империи, воссоздание которой в том или ином виде при ограниченности сил и средств будет равнозначен национальному самоубийству (А.Дудко, “ЕСТЕСТВЕННЫЕ ГРАНИЦЫ РОССИИ”, Национальная газета, N 6-7(18-19), 1998 г.).

   Но продолжим дальше наше путешествие по истории двух наций, пройдем их дорогами уже в двадцатом столетии, а потом подойдем и к нашему времени.

   Попытку выйти из “братских объятий” России, образовать собственное государство и сформировать национальное правительство, Беларусь и Грузия осуществили в 1918 году почти одновременно.

   25 марта 1918 года на заседании Рады Белорусской Народной Республики была принята “3-я Уставная Грамата Рады БНР”, где и было объявлено об установлении независимой Республики.

   Создатели двух первых “Уставных грамот”, национальные лидеры белорусского народа, такие как Язэп Варонка, председатель Исполкома первого Всебелорусского съезда, или братья Луцкевичи -организаторы “Беларускай Грамады” – позже были отстранены (устранены) большевиками, которые незамедлительно организовали “альтернативный” съезд в Смоленске. В ночь с 1 на 2 января 1919 года (большевики любили все дела делать ночью) был подписан так называемый “манифест Жилуновича” о создании БССР, конечно, в составе нового государства Советов..

   Грузия объявила о своей независимости почти в те же даты.

  26 мая 1918 года открылось заседание Национального Совета Грузии в бывшей резиденции кавказского наместника царя на Головинском проспекте (ныне пр. Руставели). Председательствовал Ноэ Жордания, который выступил на собрании с речью. После окончания речи он же зачитал “Акт о независимости Грузии”. Первая статья акта гласила: “Отныне грузинский народ – носитель суверенных прав, а Грузия – полноправное, независимое государство”.

   Следует отметить, что и Беларусь и Грузия, народы эти двух недолго просуществовавших республик, особенно были возмущены результатами подписания Брестского мира (март 1918 года). Беларусь почти вся отходила “под немцев”, от Грузии отторгались ее причерноморские провинции. Согласно статье IV-ой Брестского мирного договора и Русско-Турецкому дополнительному договору, Турции передавались не только территории Западной Армении, но и населённые грузинами и армянами области Батума, Карса и Ардагана, аннексированные Россией в результате Русско-турецкой войны 1877–1878.

  “Признание Брест-Литовского договора означало бы, что Закавказье как независимая республика перестает существовать и становится провинцией Турецкой империи” — заявил И. Г. Церетели, председатель Закавказского сейма.В результате последующих за этими событиями боевых действий турки заняли Батуми, Озургети, Ахалцихе и ряд других территорий. Снова предстояла война за возврат Грузией своих прежних территорий. Независимая Грузия была признана странами Лиги Наций, Германией, Турцией и РСФСР, что не помешало новой военной оккупации Грузии Россией и Турцией в феврале-марте 1921 года (Википедия).

  Снова повторялись черты истории далеко отстоящих друг от друга народов.

   Так же, почти по тому же лекалу, повторились и судьбы национальных лидеров Грузии и Беларуси.

   Судьба членов первого советского Белорусского правительства особенно трагична. Почти все они были советской властью уничтожены по “приговору революционного трибунала”. Тех, кто уцелели в 20-е годы, достали уже в “большом терроре”. В тридцатые годы будут расстреляны Александр Андреев, Моисей Калманович, Ричард Пикель, Исаак Рейнгольд, Дмитрий Чернушевич, Виктор Яркин. Язепа Дыло арестуют в 1930 году и вышлют из Белоруссии в Пермскую область.  В 1937 году покончат жизнь самоубийством Александр Червяков, на заседании в Доме Правительства, а Жилунович в психушке. Ему не простили ни “манифеста”, ни сопротивления очередному разделу республики, когда его просто обманули в секретариате Ленина 16 января 1919 года. Напомню, как это было.

   “Жилунович ждал приема у “вождя трудящихся”, и не знал, что в этот же день 16 января ЦК РКП(б) приняло секретное постановление по Белоруссии. Согласно этому постановлению было решено выделить из состава Белорусской республики Смоленскую Витебскую и Могилевскую губернии. А оставшиеся Минскую и Гродненскую объединить с Советской Литвой в Литовско-Белорусскую республику ( Обратный отсчёт, Общенациональное телевидение БССР, http://www.ont.by/).

   Так в очередной раз разделывали, на кухонном столе истории, советские “партайгеноссе”, уже освежеванную лихими комиссарами, тушку, подстреленной в Мировой войне, республики. Такое приходит сравнение, когда знакомишься еще и с фамилиями некоторых исполнителей этого очередного акта варварства, высокомерного отношения к нации, ее культуре, языку.

   Отношение московских властей к белорусскому народу определялось и формулировалось “для центра” “яркими” деятелями, вроде Мясникова (Мясникянц).

   Председатель северо-западного областного комитета большевиков, главнокомандующий Западным фронтом Мясников (Мясникянц) вообще отрицал право белорусов на самоопределение. С 1906 года Член партии большевиков, в 1917 году он был Председателем северо-западного областного комитета большевиков, а с 1 января 1919 года членом временного рабоче-крестьянского правительства Беларуси по военным делам. С 1920 года занимал пост зам. пред. ревкома Белоруссии, а в 1920-22 годах стал секретарем Центрального бюро КП(б) Белоруссии.

   Его ближайший соратник, секретарь Северо-западного обкома большевиков, Вильгельм Кнорин (Кнориньш) в газете “Звязда” от 6 октября 1918 года писал: “Мы (Мясникянц и Кнориньш) считаем, что белорусы не являются нацией, и что те этнографические особенности, которые их отделяют от остальных русских, должны быть изжиты… Мы, коммунисты, в том крае, который вы называете Белоруссией, работаем, не считаясь с тем, какого мы роду и племени”. Вот уж был прав русский классик – “простота – она хуже воровства”.

   Так что “литвинам-беларусам”, с самого начала установления новой власти, пришлось сражаться еще и за право пользоваться собственным языком. Это право утверждалось в одном из первых документов Программы-минимум уже упомянутой, “Беларускай сацыялiстычнай грамады”, принятой партийным съездом в октябре 1917 года в Минске. Так в ї 33 этой программы было прописано ” Заканада?чае прызнаньне права беларускай мовы на разьвіцьцё і выкарыстаньне ? школе, судзе, адміністрацыйных і грамадзкіх установах Беларусі (“Законодательное признание права белорусского языка на развитие и использование в школе, суде, административных и общественных учреждениях Беларуси”).

   Парадоксальным фактом является то, что именно немцы, оккупанты края, первыми позаботились о языке нации в 1-ой мировой войне. 6 января 1916 года Пауль фон Гинденбург отдал приказ, который поставил, наконец, белорусский язык в положение, равное языкам других народов на оккупированных территориях (Таисия Гусельникова, http://www.tais-world.com/index.htm).

   Что касается советского времени в истории обеих стран, то эти годы прошли, как и во всех республиках СССР, под “недремлющим оком вождя”.

   В Грузии вопрос языка в советское время не ставился так прямолинейно, как в Беларуси, школы с обучением на грузинском языке функционировали повсеместно, но документация официальных государственных учреждений велась все чаще на русском языке. Однако атака на грузинский язык все же была предпринята советской властью в 1978 году и вызвала общенациональный протест. В Тбилиси состоялась грандиозная демонстрация, демонстранты требовали восстановить статью о присвоении статуса государственного языка грузинскому языку ( История Грузии, http://www.hrono.ru/land/1900gruz.html).

   Судьба членов правительства ставшей независимой в 1918 году Грузии не отличалась лучшим образом от судеб уничтоженного большевиками первого правительства Беларуси. Но, некоторым из них, повезло больше – они хотя бы успели эмигрировать, как  Ноэ Рамишвили – председатель правительства и министр внутренних дел, или  Акакий Чхенкели – министр иностранных дел, который в эмиграции был послом Грузинской Демократической Республики во Франции до 1933 года, пока Франция не установила дипломатические отношения с СССР.

   Обе Республики прошли и НЭП и “раскулачивание” и несколько волн “большого террора”. В дополнение к этим славным “починам”, в Беларуси в 20-е годы, кремлевские власти устроили еще шабаш под названием борьба с “нацдемовщиной”, когда практически были истреблены все литераторы, пишущие на белорусском языке. Считать количество жертв сталинского террора с той или другой стороны мне кажется неуместным и в сегодняшней обстановке очень сложным. Все-таки белорусов было в три раза больше, чем грузин, но грузины пострадали в годы “большого террора” (1937-1938), пропорционально к численности нации, не меньше.
Снова, как и прежде, нет доступа к архивам, а “сталинисты” всех мастей с пеной у рта доказывают, к примеру, непричастность большевиков к расстрелам в Катыни или Куропатах. Отработана и в новой России и в новой Беларуси судебная технология, по которой прекращаются исследования материалов репрессий органами госбезопасности, например, с такой формулировкой:

   “Принимая во внимание, что виновные в этих репрессиях руко-водители НКВД БССР и другие лица приговорены к смертной каз-ни либо умерли, на основании изло-женного… уголовное дело, возбуж-денное 14 июня 1988 года прокуро-ром Белорусской ССР, прекра-тить”. Такое Постановление было принято о Куропатских расстрелах…

   После Отечественной войны, отмеченной историческим победным знаменем над рейхстагом, поднятым грузином Кантария, белорусом Егоровым и украинцем Берестом (позже к этому событию причислили еще с десяток героев), судьбы этих народов не смогут похвастаться особым к ним расположением.

   Окончилась Великая Отечественная война с неимоверными жертвами для всех наций и народностей. Белорусской Республике, в которой погиб каждый четвертый житель, кремлевские власти дали вздохнуть пару послевоенных лет, но уже с 1947 года они принялись “очищать” Беларусь от лиц, оставшихся на оккупированной немцами территории и высылать, так называемых, “перемещенных лиц”. А так как в оккупации оказалась вся республика, то, практически до смерти “корифея”, “гения всех времен и народов”, много лет от ночных стуков в двери вздрагивали, как и перед войной, наши бабушки, матери и оставшиеся в живых мужчины.

   Руководил тогда в БССР этой вакханалией “верный сталинец”, приятель и соратник Берия – М.Цанава, глава органов госбезопасности в республике..

   Грузию после войны долго не трогали, пока не удалось сфабриковать “мингрельское дело”, по которому расследовалась, так называемая, “мингрельская националистическая группа”, возглавляемая секретарем ЦК КП(б) Грузии М.Барамия. Дело было, как обычно, сфальсифицировано органами МГБ Грузинской ССР. Для начала было арестовано 37 партийных и советских работников и более десяти тысяч человек, их выслали с территории Грузинской ССР в отдаленные районы Казахстана. Обстановку и настроение тех лет передал в гениальном фильме “Покаяние” знаменитый грузинский режиссер Тенгиз Абуладзе.

   Так, с переменным успехом, республики СССР дожили до судьбоносных для истории обоих народов, 90-х годов.

   Белорусы, как издревле толерантная нация, научившаяся жить бок о бок с национальными меньшинствами, людьми других конфессий и другого мироощущения, не настаивали в 1991 году на признании Акта от 25 марта 1918 года, подписанного “Радой Беларускай Народнай Рэспублiкi“, где были обозначены “естественные границы” белорусского государства, когда независимую Белорусскую Народную Республику признали: Австрия, Армения, Грузия, Латвия, Литва, Польша, Турция. Украина, Финляндия, Чехословакия и Эстония. Поздно было “размахивать после драки кулаками” и доказывать, что в Смоленской области живет белорусский народ. Уже в самой Беларуси, особенно в ее восточных областях, начали к этому времени говорить по-русски.

   В конце 1991 года бывшая Белорусская Советская Социалистическая Республика (БССР) получила название Республики Беларусь, и стала, наконец, независимым государством, ею были приняты новый государственный герб и флаг, хотя и не обошлось без конфликтов по этому поводу.

  Грузинская Демократическая Республика, согласно официальной точке зрения, являлась преемницей Грузинской Демократической Республики в границах по состоянию на 21 декабря 1922 года, и 9 апреля 1991 года независимость Грузии не провозглашалась, а восстанавливалась. Утверждаются факты признания Грузии странами Лиги Наций, Германией, Турцией и РСФСР, что не помешало последующей военной оккупации Грузии войсками Советской России и Турцией в феврале-марте 1921 года (Википедия).

   Итак, можно закончить этот краткий и сухой перечень дат и этапов развития двух народов и попытаться понять, что же последует дальше, за обретением долгожданной независимости новых государств. Ведь последние годы снова сближают исторический бег этих двух народов.

   И та и другая республики схожи и по своим очень ограниченным ресурсам и по внутренней тяге к европейской цивилизации и по нелегким отношениям с соседом – Россией. В Грузии сложность этих отношений подогревается еще и сепаратистскими анклавами – Южной Осетией и Абхазией. Беларусь прошла путь, когда у нее “отрезали” территории, немного раньше. У республики имеется опыт, который, может быть, следовало бы перенять и Грузии. Рано или поздно, “все вернется на круги своя”.

   Основа для дальнейшего развития этих республиках имеется. В Грузии и в Беларуси сохранено, по разным причинам, сельское хозяйство, чем уже не может похвастать Россия. В Грузии сохранены основные секторы сельскохозяйственной экономики – виноградарство и переработка. В индустриальной сфере, худо-бедно имеются чиатурские марганцы, требующие, конечно, дополнительных финансовых вложений. Вдобавок, ни одна из республик бывшего СССР не обладает такими условиями для туризма и отдыха, как Грузия с ее рельефом, удивительными горами, климатом, лечебными курортами, тысячами древних храмов и Черноморским побережьем. Ну, отрезала Россия пару сот километров пляжей, что ж поделать…

   Аграрный сектор Беларуси, хотя и сохраняет социалистический уклад, позволяет ей прокормить мясом и молоком еще два-три таких же государства. Ее промышленность выгодно отличается от других бывших республик своей, хоть и “советской”, но почти полностью сохранившейся, производственной мощностью, занятостью рабочих, инженерно-техническим персоналом. Тракторный и автозаводы (Минск и Жодино), нефтеперерабытывающие заводы(“Мозырский НПЗ”, Новополоцкий “Нафтан”)) и новополоцкие и могилевские предприятия (ОАО “Полимир”, “Могилевхимволокно” и др.) устойчиво продолжают работать в сложнейшей обстановке давления на них со стороны российских структур. Не стоит в этом очерке перечислять другие промышленные предприятия Беларуси, успешно контактирующие с западными компаниями. Добавлю лишь еще один штрих, одну грань белорусского научно-технического потенциала.

   Командные победы белорусских программистов на международных форумах, в том числе, сенсационные победы 14-летнего белорусского вундеркинда Геннадия Короткевича, который несколько лет подряд выигрывает почти все мировые соревнования, дают основания утверждать, что и в перспективах развития нового, “информационного” общества, развития высоких технологий Беларусь сможет удерживать высокие позиции.

   Центральное положение Беларуси на Европейском континенте позволит развивать и далее ее транзитные структуры, по крайней мере, в транспортных связях Запада и России, Казахстана. Российским трубопроводам на территории республики пока более или менее комфортно. Чего не скажешь о Грузии. К сожалению, грузинские газовые и нефтяные магистрали, выходящие через Турцию к европейским потребителям, не дают покоя современному руководству России.

   “Эрозия русского “географического разума”, привычно растекавшегося по огромным пространствам империи, отсутствие ясного понимания геополитических реалий и последствий выхода за свои естественные границы уже дважды за историю приводило Россию к катастрофе” (Алексей Дудко, “Национальная газета” N 6-7(18-19), 1998 г.).

   Не хотелось бы, чтобы такая гипотетическая катастрофа стала реальностью и, тем более, вряд ли хоть один здравомыслящий человек, что в Беларуси, что в Грузии, желал бы оказаться вовлеченным в новый апокалипсис.