• Мартовские события 1918 г. в Баку
♣ სომხეთი-საქართველო
Гурам Мархулия
Доктор исторических наук, профессор, директор института стратегических исследований
К истории армянских зверств в Баку в марте 1918 года
В грузинской историографии проблема армянского «националистического движения» или агрессии армян против мирного населения соседных народов и государств в период первых республик на Южном Кавказе до сих пор изучена слабо. Ещё меньше исследован круг вопросов, связанных с формированием, условиями возникновения военнозированных формирований и подразделений армянского националистического движения, официально именовавшегося «Дашнакцутюном».
В Грузии вопросы создания, целей и основных этапов деятельности «Дашнакцутюна» не являлись предметом специальных исследований вплоть до последнего времени, в то время как изучение истории армянского националистического движения представляется нам важным и актуальным. Актуальность исследования этого вопроса подтверждается новыми проявлениями армянского национализма и их агрессивными действиями против соседных государств.
Наличие кризисной ситуации во всех взаимосвязанных сферах общественного бытия не могло не отразиться на крайнем осложнении межнациональных отношений. Насильственная преступность армянских бандформирований, обусловленная армянской национальной идей создания «Великой Армении» из исторических территории Грузии, Азербайджана и Турции стала крайне распространенной, фальшивой идеологией.
С началом процесса распада Российской империи начали обнажаться скрытые моменты напряженности в межнациональных отношениях. Вновь проснувшиеся национальная вражда и ненависть армян к соседным народам, возникшие на почве необдуманных и легковесных лозунгов о создания «Великой Армении», доведенные до абсурда, стали причиной многих тяжких преступлений, террора и массового уничтожения мирного населения с целью очищения территории от не армян и создания моноэтнического армянского геополитического пространства. При этом следует отметить, что оно было относительно массовое явление, слагающееся из совокупности преступных посягательств направленных против лиц другой национальности, а также преступных посягательств на права, законные интересы местного населения.
Создание новой Армении из исторических грузинских и азербайджанских областей и влияние армянской пропаганды на общественное сознание граждан Грузии и Азербайджана осталась на периферии научного исследования, нашим обществам в те времена не удалось сохранит историческую памать граждан на свои исторические территории, наоборот, произошла трансформация массового сознания.
Проанализировать эволюцию армянских претензии, проследить его трансформацию, выявить новые формы. Несмотря на вековую историю, т.н. «армянский вопрос» не теряет своей актуальности, а наоборот, развивается, приобретает новые формы, виды, требует новых путей решения, и это затрагивает как наш регион так и весь мир.
Тотальное уничтожение населения стало наиболее эффективным, быстрым, возможно, удобным способом для армян добиться своего желаемого результата.
Насилие всегда играло и продолжает играть большую фундаментальную роль в жизни армянского общества. И в этом нет ничего случайного: практически вся история Армении насыщена самыми разнообразными методами насилия. Многогранность этого понятия ставит ученых самых разных областей знаний перед необходимостью обращаться к проблеме его изучения и объяснения.
Международные отношения не остались в стороне от этого армянского феномена, которое используется сегодня в качестве средства для достижения политических целей. Применение насилия, очищение территории от не армян являются неотъемлемыми атрибутами армянской политики, которая представляет собой сферу довольно многообразную, постоянно обновляемую и во многом непредсказуемую.
Акты войны, агрессии, этнических чисток, политических убийств, репрессий по отношению к противникам отмечаются во все периоды истории Армении. Та распространенность, и те опасные последствия, которые являются неизбежным атрибутом насилия, делают необходимым теоретическое осмысление ряда проблем, относящихся к практике его применения. Сегодняшняя Армения – доказательство того, что она не может жить в бесконфликтном мире.
Современное политическое насилие Армении принимает более скрытые и неоднозначные формы, приобретает новые черты: становится более ожесточенным и затяжным. Именно поэтому этот армянский феномен требует постоянных исследований под углом зрения конкретной исторической эпохи.
Мартовские события 1918 г. в Баку стали продольжением этой кровавой цепи. Так, в течении нескольких мартовских дней мирное мусульманское – азербайджанское население города и его окрестностей подверглось невиданной и страшной карательной акции – резне, избиению, пленению, грабежам, одним словом уничтожению всего и вся, со стороны люто бесчинствующих большевистско-дашнакских вооруженных сил. Начавшиеся, на первый взгляд, со случайного инцидента с пароходом «Эвелина», или же провокационного обстрела небольшого отряда Красной Армии, исполнители которого так и остались неизвестны, мартовские события, безусловно имели глубокие корни и причины.
С началом первой мировой войны, особенно после февральской революции 1917 г. и развала Российской Империи, на Кавказе обострились и столкнулись интересы мировых держав, участвовавших в войне. Одновременно перед кавказскими народами открывались большие возможности для реализации своих политико-национальных идеалов и стремлений. Следует признать: в результате многолетней целенаправленной работы, армянским идеологам удалось добиться включения «вопроса армянской государственности» в планы западных стран и России относительно будущности Южного Кавказа. При этом самое многочисленное на Южном Кавказе азербайджанское население не удосуживалось внимания ни западных держав, ни тем более, российских политических сил, которые вообще считали нефтяной Баку не азербайджанским городом.
При таком раскладе отношений, как большевики, так и мусаватисты понимали, что все их прежнее сотрудничество носило чисто временный характер, что они уже вступили в непримиримую битву и столкновение неизбежно. Главной же ареной политического противоборства большевиков с «Мусават» должен был стать Баку, т.к. именно этот город являлся как центром Азербайджанского национального движения, так и основной базой большевизма в Закавказье. Этот момент во многом и предопределил ожесточенность борьбы между двумя антагонистическими политическими силами в Баку, к которой они тщательно готовились. Но готовилась и третья сила – армянские националисты, которые имели весьма прочные политико-экономические и общественные позиции в Бакинском обществе, и серьезные далеко идущие планы, составляющие неотъемлемую часть общенациональной армянской «идеи», заключающейся в создании т.н. «Великой Армении» между трех морей – Средиземным, Черным и Каспийским.
Развалом Российской империи в 1917 году начался новый период в истории Закавказья, отмеченный более масштабными конфликтами и войнами и поистине великими историческими потрясениями. За прошедшие с начала мировой войны три года армяне так и не добились своей непосредственной цели – признания армянской автономии со стороны России, однако сумели эффективно обработать мнение западных политиков и общественности в этом вопросе в свою пользу. Это обстоятельство сыграло немаловажную роль в последующие годы, позволив армянам все же создать свою государственность, если и не на территории т.н. «армянских вилайетах» Турции, то в Закавказье, за счет грузинских и азербайджанских земель. Однако, война еще продолжалась и хотя армянские националисты не прощались с надеждами о создании «Великой Армении» на обширных территориях Турции, но уже осознали, что при сложившихся обстоятельствах эти планы значительно осложнились, что и заставило их переместить свою основную деятельность на территорию Закавказья, где имелись более благоприятные условия для реализации своей идеи. Так, к марту 1918 г. армянам удалось успешно осуществить один из главных своих замыслов – расчистить территории для еще не существующего армянского государства на юго-западе Закавказья – в Карсе, Эриванской губернии, Зангезуре, Гейче, ряде уездов Елизаветпольской губернии, в Карабахе, и в Лорийской области Грузии путем вытеснения, насильственного изгнания и массового истребления мирных жителей – азербайджанцев и отчастью грузин. После большевистского переворота 1917 г. в России в результате панического отступления армянских и грузинских частей с Кавказского фронта сотни тысяч армян, до этого постоянно живущие на турецких землях, или переселившиеся было во временно захваченные русской армией турецкие вилайеты, слились с армянскими беженцами, уже наводнившими указанные выше местности после известных событий 1915 года в Турции. Гигантский поток озлобленного, доведенного до отчаяния армянского населения, руководимого вооруженными отрядами «Дашнакцутюн» и поддержанного тысячами армянских солдат, бежавших с фронта, обрушился на мирное, безоружное местное мусульманское население, которое в кратчайший срок было изгнано с исконных земель. Так, до марта 1918 г. только в Эриванской губернии 199 селений были разорены армянами и вынужденно брошены азербайджанцами.[1] Наличие во всех указанных выше губерниях, уездах и деревнях вооруженных армянских отрядов и на все готовых армянских беженцев, считавших виновниками всех своих бед турок–азербайджанцев, намного облегчило осуществление планов армянских националистов по расчистке территорий, заселенных азербайджанцами. И можно утверждать, что именно в этот период был заложен территориальный фундамент для будущей Армянской государственности.
Обстановка анархии, безвластия и безнаказанности, особенно усилившиеся после 1917 года, открывали все новые и широкие возможности армянским национальным силам для реализации своих замыслов относительно создания собственного государства, границы которого подразумевались гораздо шире уже расчищенных от азербайджанского населения территорий. Борьба продолжалась, судьба будущей «Великой Армении» решалась в городах, в том числе и в Баку.
Уже в начале 1918 года партия «Дашнакцутюн» приступила к осуществлению преступного плана по выдавливанию азербайджанцев с их исконных земель для последующей их колонизации армянами.[2]
К началу 1918 г. армяне имели устойчивые политические, экономические и общественные позиции в Баку, будучи представленными во всех областях городской жизни. Армяне занимали третье место по численности всего населения г. Баку и его окрестностей после азербайджанцев и русских.[3] Интересы армянского общества Баку представлял Армянский Национальный Совет, куда входили почти все видные представители армянской знати и элиты. Армяне играли заметную роль в торговле, ремесле, финансах, были посредниками, ростовщиками и преуспевали даже в международных сделках. Предприимчивая армянская буржуазия, еще на заре нефтяного бума в Баку сумевшая ухватить лучшие нефтеносные районы, имела привилегированное положение в нефтяной промышленности Баку, возглавляя ее главную организацию – Совет Съезда нефтепромышленников, «все места в многочисленных учреждениях которого были заняты армянскими инженерами, врачами, конторщиками, счетоводами и т.д.».[4] Армяне занимали ведущие места во всех ветвях и органах городской власти. Армянская церковь в Баку исполняла все те же функции «Эчмиадзина» – «особого теократического образования, успешно заменявшего армянам официальную государственность».[5] В Баку действовали местные организации всех армянских политических партий и организаций, в том числе «Дашнакцутюн», кроме того, армяне были членами местных организаций почти всех российских политических партий разного толка и направлений. Особенно сильно они были представлены в большевистской организации, а также в самом Бакинском Совете, который возглавлял также армянин – Степан Шаумян. Этот, на первый взгляд субъективный фактор, впоследствии сыграл довольно решающую роль в разыгравшейся мартовской трагедии. Будучи довольно известным большевистским лидером, С.Шаумян выделялся своим крайне враждебным отношением к такому марксистскому принципу как право народов на самоопределение, выступая даже против простого его декларирования. Именно за такую позицию В.И.Ленин критиковал его еще в 1914 году: «Не стыдно ли российскому марксисту стоять на точке зрения армянского курятника ? …из армянской слепоты Вы становитесь подручным Пуришкевичей и их национализма».[6] Накануне мартовских событий в газете «Бакинский рабочий» за 15 марта 1918 г. было опубликовано письмо В.И.Ленина, где Шаумян также подвергался резкой критике за позицию по национальному вопросу. Однако, очень скоро выяснилось, что крайне непримиримое отношение С.Шаумяна к предоставлению автономии народам, относилось только к другим народам, в том числе азербайджанскому. А в отношении собственного народа национальные интересы в этом «российском марксисте» брали верх над классовыми. Не случайно, именно Шаумян должен был выполнить задачу по реализации плана создания армянской автономии на временно оккупированной русскими войсками турецкой территории. В подписанном В.И.Лениным и И.В.Сталином «Декрете о Турецкой Армении» от 29 декабря 1917 г. Совет Народных Комиссаров объявлял армянскому народу, что «Рабочее и Крестьянское правительство России поддерживает право армян оккупированной Россией «Турецкой Армении» на свободное самоопределение» и Шаумян, назначенный Лениным чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа, лично «обязывался» оказывать всяческое содействие армянским организациям «для проведения в жизнь национальной идеи, которую ждал в течение веков угнетенный армянский народ».[7]
Таким образом, Российское правительство – хотя и не царское, а большевистское – декретом от 29 декабря 1917 г., наконец то представило Армении долгожданное право автономии на территории Турции, поручив его осуществление новоявленному большевистскому наместнику Кавказа – «русскому марксисту» и «верному сыну армянского народа» Степану Шаумяну. Однако никакой реальной власти для воплощения этой «автономии» в жизнь ни у большевиков, ни у Шаумяна, при всех военных возможностях армянских национальных сил и «Дашнакцутюн» в это время не было. Россия сама была охвачена гражданской войной, анархией и разрухой, Бакинская нефть являлась «главным нервом всей российской фабрично-заводской промышленности и транспорта»[8], и директивы Москвы требовали от Шаумяна решительных действий для упрочения Советской власти в самом Баку, где решался вопрос жизни и смерти большевистской власти во всем Закавказье. Не случайно, что именно в это время большевистские лидеры всерьез вынашивали планы по отторжению Баку и других прикаспийских территорий Бакинской губернии от Азербайджана с последующим их включением в состав Российской Федерации. Идея отторжения Баку от Азербайджана была выгодна и партии «Дашнакцутюн» поскольку облегчала реализацию ее планов по включению обширных территорий Бакинской и Елизаветпольской губерний в состав будущего армянского государства в Закавказье.[9] Позиции армянских националистов и большевистской организации Баку, костяк которой составляли также армяне, совпадали и в непримиримом отношении к азербайджанским национальным силам, во главе с «Мусават» c его стремлением к независимости. Они оказались абсолютно солидарны и в вопросе разгрома азербайджанских национальных сил в Баку, и в уничтожении социальной базы этих сил – мусульманского населения. Так, Шаумяна, открыто заявляющего в газете «Бакинский рабочий» в феврале 1918 г.: «Мусаватисты, желающие автономный Азербайджан, получат в итоге груду развалин»,[10] полностью поддерживал Армянский Национальный Совет, лихорадочно собирающий армию, которая и должна была превратить Азербайджан в «груду развалин». Организацией армянского армейского корпуса и отправкой воинов-армян на Кавказ занимались и высшие армянские военачальники, находящиеся в Петрограде. Так, для нужд армянского корпуса были отправлены несколько бронепоездов, автомобилей, технических средств и снаряжений, санитарный поезд. 6 февраля 1918 г. в Баку прибыл генерал-майор Иван Баграмян, а 7 марта приехали генералы Ростом Зарьян и Акоп Багратуни.[11] Стремясь задержать в Баку армянских солдат, возвращавшихся с фронта и использовать их в готовящемся вооруженном сражении, Армянский Национальный Совет в начале марта 1918 г. обратился с воззванием «К армянским воинам» и в слегка завуалированной форме призывал их держать оружие при себе и быть готовыми применить его везде, где этого потребует защита интересов армянской нации.[12]
Одна из первых масштабных операций армянских формировний по этнической чистке территории Закавказья от азербайджанцев была осуществлена в Эриванской губернии. С 17 по 21 февраля 1918 года регулярные армянские вооруженные формирования под командованием полковника Пирумова, применив артиллерию, стерли с лица земли в этой губернии 21 азербайджанское село.[13] В целом же в период с начала 1917 года по март 1918 года в Эриванской губернии было разграблено и уничтожено 197 азербайджанских сел.[14]
Одновременно шло формирование существующих и новых частей Красной Армии Бакинского Совета, вопросами призыва и записью в ряды которой занимался Авакян. Результаты были весьма впечатляющими: 10-12 тысячная армия, созданная под названием «Красная гвардия», на 70 процентов состояла из армян[15]. Начальником штаба Красной Армии был полковник царской армии, командовавший дашнакскими формированиями и член партии «Дашнакцутюн» З.Аветисян, а командирами бригад и сводных отрядов – полковник царской армии Казаров, печально знаменитый своими зверствами над азербайджанским населением Амазасп, А.Амирян и др. Таким образом, в марте 1918 года, по свидетельству самого Шаумяна, у большевиков уже были вооруженные силы численностью «около 6 тысяч человек, а у «Дашнакцутюн» 3-4 тысячи национальных частей», которые также были в распоряжении большевиков.[16] В вооружении у Красной армии и армян также недостатка не было, поскольку все оружие и снаряжение, поступавшее на имя Советского правительства из Персии и Средней Азии передавалось большевикам и дашнакам. Не довольствуясь этим С.Шаумян в письме И.Сталину от 16 марта 1918 г. просил СНК РСФСР ассигновать 10 млн. руб. на нужды Военно-революционного комитета Кавказской Армии.[17] Центральным оружейным складом армянского оружия стали заводы миллионера Манташева и других крупных армянских нефтепромышленников, а также подвалы армянской церкви в Баку.
27 марта на пароходе «Эвелина» в Баку из Ленкорани прибыла небольшая группа офицеров и солдат мусульманской дивизии для участия в похоронах своего сослуживца, сына известного азербайджанского миллионера и мецената Гаджи Зейналабдина Тагиева, трагически погибшего в результате неосторожного обращения с оружием. 29 марта, отряд собиравшийся отправиться обратно в Ленкорань, был задержан и затем обезоружен большевиками, которые якобы хотели избежать вооруженного противостояния и кровопролития в городе. То, что несколько десятков вооруженных мусульман, при всем желании не смогли бы что-либо предпринять при наличии в городе многотысячных армянских и красноармейских частей, во внимание не принималось. Напротив, воспрепятствование мирному уходу из города единственной вооруженной группы мусульман выдавало намерение большевиков спровоцировать азербайджанцев на ответные действия, и таким образом развязать против них настоящую войну.
На этот раз провокация удалась. Один из главарей армянского зверства С.Шаумян позднее отмечал: «Мы шли сознательно на это. Если б они взяли верх в Баку, город был бы обьявлен столицей Азербайджана».[18]Разоружение азербайджанских военнослужащих, к тому же собирающихся отплыть в Ленкорань, вызвало возмущение азербайджанского населения Баку и его окрестностей, оказавшегося фактически безоружным и беззащитным перед расквартированными в городе многотысячными вооруженными армянскими формированиями. Утром 30 марта 1918 г. в различных районах города стали возникать стихийные митинги протеста азербайджанцев, участники которых требовали возвращения конфискованного у азербайджанских военнослужащих оружия, или же одновременного разоружения армянских формирований в Баку. Все предпринятые представителями азербайджанской национальной элиты и политических сил попытки для предотвращения дальнейшей эскалации напряженности в городе в конечном итоге не достигли цели.[19] Газета мусаватистов «Ачыг сез» обратилась к населению с призывом не поддаваться эмоциям, но тем не менее война началась.[20]
Центр и все без исключения мусульманские части города подверглись вооруженной атаке многотысячных большевистко-армянских военных формирований и бомбардировке с аэропланов, а выдвинутые к берегу корабли Каспийской флотилии вели по ним прицельный огонь из своих орудий. 31 марта 1918 г. представители азербайджанского населения обратились к Бакинскому Совету, лично к Шаумяну с просьбой прекратить избиение беззащитных мусульман, вывесив белые флаги в знак полной капитуляции. Не довольствуясь капитуляцией азербайджанцев, большевики и дашнаки предъявили «Мусават» и Мусульманскому Национальному Совету ультиматум, в котором от последних требовалось «открытого и безоговорочного признания власти Бакинского Совета, выведение за пределы Баку и его районов азербайджанской воинской части «Дикой дивизии», а также принятия срочных мер для открытия железнодорожного пути от Баку до Тифлиса и от Баку до Петровска».[21] «Некоторые из этих требований носили заведомо абсурдный характер. Так, азербайджанцы и их политические организации даже при желании не могли обеспечить бесперебойное функционирование железной дороги Баку-Петровск, поскольку они не контролировали эту железнодорожную линию на всем ее протяжении. Что же касается требования о выводе с территории Баку азербайджанских военнослужащих, то именно большевистско-дашнакские лидеры Бакинского Совета не позволили им покинуть пределы города буквально накануне мартовских событий».[22] Тем не менее, ради прекращения кровопролития и сохранения жизни мирному азербайджанскому населению города, ультиматум в тот же день был принят руководством «Мусават». Однако, несмотря на «объявленное перемирие» погромы мусульманских кварталов города, поджоги и истребление людей на дорогах и в пригородных селениях армянскими вооруженными бандами продолжались, к тому же при полном попустительстве руководства Бакинского Совета, которое выдвигало все новые и новые требования. Не возымели результатов и действия Персидского консула, пытавшегося вмешаться в ход событий и предотвратить кровопролитие, в котором гибли и его сограждане – персидско-подданные, которых, как выяснялось позже, оказалось немало среди жертв мартовских событий.
В конечном итоге массовое истребление мусульман было прекращено не самим Бакинским Советом, лишь 2 апреля (21 марта) официально согласившимся на перемирие с азербайджанцами, а по категорическому требованию Туркестанского 36-го полка и благодаря угрозам русских моряков-каспийцев, уже разобравшихся в ситуации, в противном случае, выйти из подчинения Бакинскому Совету: «Моряки пригрозили, что откроют стрельбу из пушек по армянской части, если армяне не прекратят избиения мусульман, и военные пароходы «Ардаган» и «Красноводск» подошли к пристаням, расположенным в восточной части города». Также возымело результат «энергичное вмешательство» председателя Исполнительного комитета Джапаридзе после «четырех кошмарных дней».[23]
Начавшиеся вечером 30 марта 1918 г. азербайджанские погромы продолжались фактически в течение недели, три дня из которых особенно отличались массовым характером резни и грабежей азербайджано-мусульманского населения города со стороны безудержно и люто свирепствующих дашнакских отрядов.
«На улицах Баку и его окрестностей в эти дни погибло больше народу, чем за все время боев в Петрограде в феврале 1917 года или во время “бескровного” большевистского переворота в октябре. Если исходить из числа жертв, мартовские события были одним из наиболее страшных эпизодов в ходе российской революции».[24] Точное число погибших в дни мартовских событий установить, конечно же не возможно, особенно если учесть, что большевистско-дашнакские отряды в первые 3-4 дня с начало событий не позволяли азербайджанцам похоронить своих убитых, а количество трупов было столь велико, что процесс их уборки с улиц города, дворов и домов продолжался несколько дней, и проводился разными группами лиц. Как свидетельствуют документы, многие трупы мусульман, как в дни событий, так и после, выбрасывались армянами в горящие дома, колодцы и в море. Приводятся разные цифры о числе погибших в ходе мартовских событий, которые резко разнятся между собой. Так, сам С.Шаумян, один из первых предпринявший попытку дать оценку произошедшим трагическим событиям, которые он обозначил как «гражданскую войну», в отчете, отправленном 13 апреля в Москву в Совнарком указывал, что «число убитых более трех тысяч с обеих сторон».[25] Сами армяне представляли эти события как борьбу за власть между большевиками и мусульманами, а армянский епископ в Баку Баграт утверждал, будто в кровавые мартовские дни было убито всего тысяча человек: 300 армян и русских, 700 мусульман.[26] Как уже отмечалось, в дни мартовских трагедий среди погибших мусульман было огромное число персидско-подданных и иранские газеты, ссылаясь на свежие сведения своих сограждан, которым удалось сразу после событий возвратиться на родину, утверждали, что «в течение 3-4 дней войны было убито более 2000 человек, около 500 из которых были иранцами». Отмечалось также, что среди погибших был и 21- летний брат самого персидского консула[27]. Однако сам консул Мохаммед С. Марагаи позже называл другую цифру, подчеркивая, что «только организованной им комиссией были собраны трупы с улицы дворов и похоронены более 5000 убитых мусульман, иранцев и не иранцев».[28] Как видно все мыслимые человеческие преступления и страдания сконцентрировались в кровавой трагедии, разыгравшейся в Баку. Поражает масштаб и безнаказанность армянских действии, цинизм и жестокость, с которым он совершался. Целью преступления было очищение города от азербайджанского населения для того чтобы в последующем обявит этот город чисто ярмянским, территорией «армянской цивилизации».
М.Э.Расулзаде, охарактеризовав произошедшую трагедию как национальную резню, отмечал, что число уничтоженных мусульман доходило до 10 тысяч человек, подавляющую часть которых составляли рабочие и обездоленные слои населения, среди них тысячи женщин, детей и людей, не способных носить оружие.[29] Уже после расследования мартовских событий, согласно обобщающему отчету Чрезвычайной Следственной Комиссии, было названо наиболее вероятное число погибших только тюрко-мусульманского населения: 11 тысяч человек. Более точное число – 12 тысяч человек- было указано чуть позже.[30]
Было бы ошибкой считать, что геноцид азербайджанцев в Баку произошел стихийно: он был тщательно организован, в том числе с идеологической и психологической точек зрения и был подгтовлен годами раньше. Планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны в соответствии с армянской национальной идеи оправдивалось всеми слоями армянского общества. Действия армянских формирований это преступление не только против азербайджанского народа, но и преступление против мира, поскольку ведут к нарушению мирного сосуществования народов и государств, многочисленным человеческим жертвам неимоверным страданиям мирного населения, в том числе женщин и детей.
Ужасающие размеры зверств в отношении азербайджанцев не оставили безучастными ни одну из политических сил, действующих в то время в городе, не говоря о гражданском населении и представителях других наций. Меньшевистская газета «Наш голос» так описывала картину тех дней : «Всюду трупы – искореженные, изуродованные, обезображенные…Сильно пострадала мечеть «Тазапир» от артиллерийских обстрелов…Широкие массы исполнены гнева и ненависти, перерастающих в чувство яростного мщения, с которым не так-то легко будет справиться».[31] Не питавшая никаких симпатий к азербайджанцам и партии «Мусават», эта газета также квалифицировала мартовские события как национальную резню, за что сразу была закрыта постановлением т.н. «Комитета революционной обороны», «ввиду появившихся в ней не отвечающих действительности оценке событий и явно тенденциозных статей»[32] Все азербайджанцы – члены различных политических партий левого толка и идейные союзники большевиков, понимали и признавали, что под предлогом борьбы с мусаватистами дашнакско-большевистские отряды фактически вели целенаправленное уничтожение мирного азербайджанского населения. Азербайджанский большевик С.М. Эфендиев подчеркивал, что во время мартовских событий «дашнаки уничтожали не только мусаватистов, но всех мусульман вообще… Ход событий создал такое положение, при котором товарищи, стоявшие во главе Совета – Шаумян, Джапаридзе и другие сами стали узниками дашнаков»[33]. Н.Нариманов в письме Шаумяну и Джапаридзе, подчеркивал, что «эти события запятнали и очернили Советскую власть»[34], а газета азербайджанской организации «Гуммет» писала: «Мы, оставаясь большевиками, не позволим в то же время, чтобы напрасно пролитая кровь мусульманской бедноты осталась без последствий. Всеми силами мы будем стараться выяснить все те подлости, которые были совершены по отношению к мусульманам»[35].
Бакинский Совет, в чьих руках оказалась реальная власть, сразу распустил городскую Думу, возглавляемую Ф.Х.Хойским, ликвидировав тем самым последний оппозиционный Совету орган в Баку. Как бы открещиваясь от позора и ответственности за пролитую мусульманскую кровь, и одновременно избавляясь уже от единственного конкурента в борьбе за власть, большевики устранили Армянский национальный совет от управления, проармянские газеты были закрыты, а вооруженные формирования дашнаков были частично разоружены, частично влились в состав Красной Армии[36]
Таким образом, через пять месяцев после трагических мартовских событий, в тяжелейших и сложнейших политических условиях, в силу невероятных усилий и огромной воли, применив всю мощь своих политических, организаторских, дипломатических талантов видные представители Азербайджанской национальной элиты, руководители партии «Мусават», совместно с вооруженнымы силами Азербайджана при решительной поддержке турецких войск – Кавказской Исламской Армии, возглавляемой турецкими военачальниками, 15 сентября 1918 г. освободили Баку от так называемых сил «Диктатуры Центрокаспия».
Точнее, только вычисленное число жертв, тела которых не были найдены, и о которых никто не сообщил! Итак, общее число убитых, комиссией было указано 8988. К этой цифре прибавили еще 3572 человек – «пропавших» или «исчезнувших», 357 из которых вскоре были «найдены» живимы и невредимыми. Таким образом, предполагая и вычисляя, округляя и обобщая число «жертв обоих категорий – убитых и пропавших», Анкетная Комиссия получила «весьма солидную цифру в 12560 человек».[37]
28 мая 1918 г. на первом заседании Национального Совета, созданного азербайджанской фракцией после роспуска Закавказского Сейма, Азербайджан был провозглашен суверенным государством. Был принят «Акт о независимости Азербайджана», юридически закреплявший факт создания нового демократического государства. На этом же заседании было сформировано первое правительство Азербайджана, председателем которого стал Ф.Х.Хойский, министром иностранных дел – М.Г.Гаджинский, министром юстиции Х.б.Хасмамедов и т.д.
Азербайджанская Демократическая Республика отметила в 1919 и 1920 годах 31 марта как общенациональный день скорби. Отдавая дань памяти всем жертвам, погибшим мученической смертью в Баку в дни мартовских трагедий, а также в Шемахе, Кубе и др. уездах республики, следует считать их, по определению М.Э.Расулзаде, одновременно «жертвами и мучениками идеалов свободыи независимости Азербайджана»[38].
Безнаказанность выше указанных армянских зверств против мирного азербайджанского народа привели к новым посягательствам армян, тепер уже и на Азербайджанскую государственность, оккупация Нагорно-Карабахской области и прилегающих к ним областей является тому доказательством, ныне 20% исторической территории Азербайджана оккупирована, более миллиона азербайджанцев являются беженцами в своем же государстве. Причиной такой политики Армении и действия армянского народа против соседнего народа является древняя армянская идеология, главной целью которй является создания «Великой Армении» из территории Азербайджана, Турции и Грузии.
Армянская идеология на протяжении веков была сформирована армянскими историками на ложной исторической основе. Эта ложная идеология стала основной доктриной всего армянского народа, популистическое утверждение «о принадлежности Армении определенной части исторических областей Грузии, Азербайджана и Турции» присвоение культурного достояния грузинского и азербайджанского народов порождено стремлением возвеличения армянского народа и представления собственной нации в глазах мирового сообщества определенного сознания «былого величия» многострадального армянского народа.
Принято считать, что популизм как явление, исключительно характерно для политического деятелья. Однако оно стало политическим оружием для целого армянского народа. Многие ученые посвятили этому армянскому феномену свои исследования, отмечая, что суть этого явления остается неуловимой: «никто не представляет себе в точности, что же это такое: его смысл ускользает, не поддается определению». Возникнув как армянская идея, оно стало народным движением в борьбе против тех народов, которые приютили их, он видоизменялся и появлялся на политической арене в качестве «нового курса», новыйх дейтсвий в соответствии новым временем, но суть остается прежным – демагогия, преподносится мировому сообществу как историческая правда.
Важными элементами на пути строительства из земель сопредельных народов национального армянского государства стали: фальсификация истории, национальный популизм, постоянное подогревание националистических страстей, поиск «врагов» в среде ближнего, психологическое давление на умы и сердца людей, заставляющее их быть единым воплощением нации. Общая природа армянского национального, народного популизма и национализма связана с наличием консолидирующей общности, и зиждится она на исторической демагогии. Армянский этнопопулизм превратился в метод политической борьбы целью которого является сохранение и рассширение приобретенного армянского геополитического пространства.
Армянский этнопопулизм является идеологией, это постоянно ловирующий тип армянского мышления, проявляющийся в различных исторических условиях в результате возникновения особой политической ситуации. С точки зрения политической психологии армянский этнопопулизм характеризуется недоверием и подозрительностью ко всем соседям, проникнут враждебностью ко всему чужому. Он весь «анти», антитурецкий, антиазербайджанский, антигрузинский при необходимости антироссийский и т.д.
Как свидетельствует история, популизм исчезал, растворяясь в более устойчивых идеологиях и движениях. Один из путей вел к национализму, армянский этнопопулизм на протяжении истории реформировался в соответствии с политической погодой, и сводятся к тому, что армянский этнопоппулизм является идеологией, исходящей из признания народа главной ценностью ложной истории, в противовес обьективной истории других народов и государств.
Армянский этнопопулизм является массовым чувством армянского народа на основе специфики его символических средств вырабативается историческая обида на соседей, мобилизируется гнев которое в определенных историко-политических условиях перерастает в агрессию целью которой оно служило и приносит свои результаты, иногда и антидействия которые в свою очередь вновь становятся орудием для новых действии и так безконца, так как это моральный и идеологический курс, своего рода «политическая доктрина» руководителей армянского народа. Результатом этого армянского мышления были трагические для азербайджанского народа мартовские дни 1918 года, безнаказанность породила новые трагедии, война против Грузии в декабре 1918 года, затем Советское, тихое, ползучее армянское этническое продвижение по азербайджанским и грузинским историческим областям, затем вновь агрессия, Карабахская кровопролитная война и Ходжалинская трагедия, стремление захвата Самцхе-Джавахети и открытая армянская идеологическая подготовка мирового сообщества к новому армянскому рывку в грузинском направлении, это не польная перечень армянских действии против соседных народов и государств, и эта цеп безсомнения продолжится в будущем если это геополитическое пространство не исчезнет с политической карты мира.
[1] ГА АР, ф.894. оп.10, д. 80, л.л.49-56
[2] Айдин Балаев. Мартовские события 1918 года в Азербайджане. Тб., 2009, с.9
[3] Документы по истории Баку. 1810-1917. Баку, 1978, с. 30
[4] ГАППОД АР, ф.277, оп.2, д. 26, л.2
[5] Наджафов Б., Лицо врага.. Ч. 1, Баку, 1993, с. 12
[6] Ленин В.И. Полн. Собр. Сочинений, т. 48, с. 302
[7] Декреты Советской власти. М., 1957, т. 1, с. 298-299
[8] Известия Бакинского Совета (Баку), 1918 г., 21 мая
[9] См.: А. Балаев. Февральская революция …, с.41
[10] Бакинский рабочий (Баку), 1918 г., 17 февраля
[11] Армянский Вестник (Ереван), 1999 г., № 1-2 (электронный вариант)
[12] ГАППОД АР, ф.276, оп.8, д.155, л. 8
[13] Закавказский Сейм. Стенографический отчет. Тифлис, 1919, 7 марта 1918 г., с.5, в уках. кн. Айдына Бабаева. С.11.
[14] Айдын Бабаев. Указ.раб., с.11
[15] Там же, ф.276, оп.2, д.20, л.44
[16] Шаумян С.Г. Избр. произ., с. 265
[17] Большевики в борьбе за победу социалистической революции в Азербайджане. Документы и материалы. 1917-1918 гг. Баку, 1957, с. 318
[18] С.Г.Шаумян. Избранные произведения, т.2, М., 1978, с.246.
[19] См. подробно: А.Балаев. Азербайджанское национальное движение…; Февральская революция…; Б.Наджафов. Лицо врага. Ч.II, Баку, 1994;
[20] Азербайджан (Баку), 1919, 6 декабря
[21] Большевики в борьбе …с. 333
[22] Балаев А. Февральская революция …, с. 35
[23] ГАППОД АР, ф.277, оп.2, д.14, л.51
[24] Майкл Смит. Память об утратах и азербайджанское самосознание. Азербайджан и Россия: Общество и государство. Москва, 2001, с.95
[25] Шаумян С.Г. Избр. произ. с.245
[26] ГАППОД АР, ф.276, оп.9, д. 3, л.25
[27] Бахар (Хорасан), 1918 г., 21 апреля
[28] Марагеи М.Сеид. Политические воспоминания…, с.49
[29] ГА АР, ф.894, оп.10, д.148, л.30
[30] ГАППОД АР, ф.277, оп.2, д.27, лл.16-24.
[31] Наш голос (Баку), 1918 г., 24 марта
[32] Известия Бакинского Совета (Баку), 1918 г., 9 апреля
[33] Жизнь национальностей (Москва), 1919 г., 6 июля
[34] Нариманов Н. Избранные произведения, Баку, 1989, т. II, с. 123
[35] Гуммет (Баку), 1918 г., 3 апреля
[36] Бакинский рабочий (Баку), 1918 г., 20 апреля
[37] Ишханян Б. Великие ужасы в гор. Баку. Анкетное исследование сентябрьских событий 1918 г., Тифлис, 1920, с.29-30
Iberiana - იბერია გუშინ, დღეს, ხვალ 