Bakhva Gamkrelidze

ОСЕТИНСКИЙ ВОПРОС

БАХВА ГАМКРЕЛИДЗЕ

К ВОПРОСУ О РАССЕЛЕНИИ ОСЕТИН В ГРУЗИИ

По свидетельству Вахушти Багратиони, в истинности которого не приходится сомневаться, в первой половине XVIII века осетины населяли истоки Ксанского ущелья – Жамури; горную полосу ущелья Малой Лиахви – Герисхеви, Шуацхвири и территорию над Ацрисхеви; истоки Большой Лиахви – Магран-Двалети; истоки Арагвского ущелья, ущелье Трусо; горную полосу Кудароского ущелья323. На картах, составленных Вахушти, места расселения осетин отмечены у истоков Меджудского и Лехурского ущелий. В верхней части Лиахвского ущелья осетины проживали компактно, у истоков Ксанского, Меджудского и Лехурского ущелий – спорадически324.

325 Вахушти Багратиони. Названный труд, с. 363.

326 3. Чичинадзе. Заселение осетинами Картли, Тб., 1990, с. 10.

327 О понятии “Буде Двалети” и его локализации см.: В. В. Итонишвили. Из истории нагорной части Восточной Грузии. Тб., 1992.

328 Дж. Гвасалиа. К вопросу о взаимоотношениях… с. 11

329 Дж. Гвасалиа. Вопросы исторической географии Лиахвского ущелья, “Сборник исторической географии Грузии”, VI, Тб., 1982, с. 46.

330 Очерки по истории Грузии, IV, Тб., 1973, с. 429.

Очерчивая места поселения осетин в горной Грузии первой половины XVIII века, Вахушти Багратиони ничего не говорит о времени их возникновения. Он отмечает лишь: “Хотя мы сказали, что в этих местах проживает столько осетин, первоначально здесь обитали грузинские крестьяне. Позднее здесь поселяются осетины, потому что грузины спустились в долины, ибо население долин уменьшилось из-за нашествий врагов”325. Итак, причина поселения в этих местах осетин и то, какой характер оно носило, совершенно ясны.

Грузинский исследователь 3. Чичинадзе полагает, что первые поселения осетин в Грузии относятся к XVI веку. Оказавшись в весьма тяжелом политическом и экономическом положении, голодающие осетины приходят в Грузию за подаянием, затем временно поселяются в ней, а к концу XVI века идут в крепостное услужение к грузинским князьям и дворянам лишь бы укрепиться на грузинской земле326. На основании документальных данных установлено, что первые поселения осетин возникли на территории “Буде Двалети”327. Первым же очагом их расселения в границах сегодняшней Грузии было ущелье Большой Лиахви. В начале XVII века, в 1604-1615 годах, компактные поселения осетин отмечены в Заха (Двалети) и Магран-Двалети (истоки ущелья Большой Лиахви)328. Известно и то, что во второй половине XVII века Баадур Мачабели заселяет осетинами обезлюдевшие села горной части ущелья Большой Лиахви329. В “Очерках по истории Грузии” говорится, что осетинские поселения в горной Картли возникли, очевидно, в XVI веке. Компактные поселения осетин создавались постепенно в течение XVI-XVIII веков с появлением в горных районах Грузии и Центрального Кавказа благоприятных для миграционных процессов социально-политических условий330.

Согласно этнографическим материалам, первые осетины, появившиеся в ущелье Большой Лиахви, были предками сегодняшних Мамиевых и Бегизовых. Они поселились в главном, но уже обезлюдевшем к тому времени селе Магран-Двалети – Эдиси. Развалины строений древнего грузинского поселения своими объемами напомнили пришедшим осетинам город, поэтому они назвали деревню “Калаки”, “Эдис-калаки” (“калаки” – по грузински город).

Осетины начинают быстро размножаться, заселяются Эдиси, Ходзи, Рока и др. Одними из первых представителей осетин Грузии являются Шавлохашвили. Место поселения Шавлоха стало называться “Шавлохты хъаеу” (селение Шавлоховых), а место поселения его брата Ханика – “Ханикты хъаеу (селение Ханикаевых)”, ныне – Верхняя Згубири и Нижняя Згубири. В ущелье Большой Лиахви из Северной Осетии, из села Нузали, что в Садонском ущелье, спустился поохотиться некто Гагло. В лесу он наткнулся на развалины дома, среди которых обнаружил деревянный сосуд – “Куш”. Гагло остался жить в этих развалинах, основал новую деревню – “Кушита”, отсюда пошла фамилия Гаглошвили или Гаглоевы. У Гагло были братья Тома и Санако, которые положили начало фамилиям Томаевы и Санакоевы. Расселение осетин вдоль ущелья происходит последовательно, возникают села: Сотита (населенная Сотиевыми), Сидан, Диргджин (обе населенные Гаглоевыми), Чабита (населенная Чабиевыми), Ванели и т. д. Постепенно осетины завладевают всем ущельем, прибирают к рукам брошенные грузинами памятники материальной культуры, меняют на свой лад топонимы. Рассказывают, когда осетины спустились в ущелье Большой Лиахви, они увидели его обезлюдевшим. Развалины сел оказались поросшими кустарником и лесом, и вновь прибывшим пришлось вырубать их, чтобы расчистить место для жилья и хозяйства. Это было не совсем так, но одно несомненно: грузинское население оказалось сильно поредевшим, большая часть деревень уже обезлюдела и поросла лесом, который осетины принялись безжалостно вырубать.

331 Межкавказские политические и торговые связи Восточной Грузии, Тб., 1980, с. 59. Этот документ бесспорное свидетельство того, что часть северокавказских осетин были поддаными грузинского царя.

332 Там же, с. 44.

333 Дж. Гвасалиа. К вопросу о взаимоотношениях… с. 11.

334 Материалы по истории Грузии и Кавказа, оч. 28. Тб., 1950, с. 94.

335 Межкавказские политические и торговые связи… с. 143.

336 ЦГАГ, фонд 2, оп. I, д. № 322, л. 5.

337 Межкавказские политические и торговые связи… с. 50.

338 Там же, с. 49.

Кто были те грузины, что жили здесь? Эта тема отдельного исследования, и полностью ответить на этот вопрос не так-то просто. Приведем лишь один конкретный пример. Согласно записанным нами этнографическим материалам, раньше в Магран-Двалетском селении Эдиси жили Хадури, но потом они оставили эти места, перебрались в ущелье Малой Лиахви и поселились в селе, которое ныне называется Хадурианткари. Этот факт свидетельствует о том, что определенная часть грузинского населения из ущелья Большой Лиахви поселилась в ущелье Малой Лиахви.

В специальной литературе проводится мысль, что на этом этапе процесс переселения осетин в Грузию и расселения в ней носил вполне мирный характер. С одной стороны, как будто это было и так. Вспомним хотя бы, что Ираклий II пытался придать осетинскому движению в Грузии широкий характер, намеревался переселить в Грузию даже живущих по ту сторону Кавказского хребта. В 1782 году он обращается с посланием к зарамагским осетинам (историческое Двалети): “Приезжайте к нам, в Картли, никто здесь вас не обидит. Посланному нами человеку отдайте барщину, которую вы должны. Шесть лет вы ничего не платили, должны платить. Мы зовем и других осетин, и вы приезжайте”331. 4 января 1779 года зарамагский Иванэ Элканашвили просит Ираклия II: “Осенью, когда вы были в Гори, вы приказали мне приехать и обещали землю. По вашему велению я приехал с женой и детьми и нахожусь в Цхинвали. Окажите милость, даруйте мне один из трех оброчных участков в Ачабети. И для остальных двух подворий я найду людей и будем мы на них хозяйствовать”. На это последовал приказ Ираклия: “Из трех оброчных участков земли в Ачабети, принадлежащих нам, один отдайте этому Элканашвили, а остальные два тем двоим, которых он переселит сюда”332. В 1794 году Ираклий II освобождает некоего Туджуки Кудухашвили от всяких повинностей и дарует ему свободу только за то, что переселил из Осетии осетин и помог им осесть на грузинской земле333.

Так же поступали и грузинские князья и дворяне, они беспрепятственно селили на своих землях осетин, пополняя таким образом ряды своих крепостных. “Я послал человека в Осетию за осетинами. Пришлось потратиться, он обещал привезти их, но пока никого не видно – может быть удастся увеличить число крепостных”334, – пишет Иэсе Осэевич Бараташвили в 1780 году в своем жизнеописании. 16 февраля 1780 года некто Кута Пилишвили, обращаясь к князю Георгию Палавандишвили, говорит, что он и его сыновья Калдина, Тома, Мосе, Каисина и Канисина “пришли из Осетии и стали твоими крепостными, мы будем преданно служить тебе за твою милость”335.

В связи с этим интересна грамота, выданная царем Теймуразом I в 1611 году. В ней мы читаем: “Эта грамота пожалована вам, нашим царским крепостным Хетагурам. И в древности вы были царскими крепостными, и сейчас вы должны быть ими. И как предки ваши верно служили нам и были преданы нам, так и вы должны быть преданы нам и какое жалование они получали от господ в знак их милости, так и мы будем милостивы к вам. И кто получал жалование, тот получит его и от нас”336. В грамоте, пожалованной в 1780 году царевичем Александром “нарскому дворянину” Джаше Эпхишвили, читаем: “Это свидетельство нашей милости и положенного нами жалования жалуем вам за то, что ваши предки преданно служили нашим предкам, и наша семья до сих пор процветает благодаря вашей преданности и службе, и мы кладем вам жалованье за это…”337. Такую же грамоту и жалованье царевич Александр дарует “осетинскому князю” Каису Туашвили, отец которого преданно служил грузинскому престолу338. Очевидно, что выдача подобных грамот была вызвана напряженной ситуацией, в которой оказалась страна, поэтому они имели политическое значение. Теймураз I, за ним

339 Документы по социальной истории Грузии, I, Тб., 1940, с. 363.

340 ЦГАГ, фонд 2, оп. 1, д. № 473, л.З.

341 М. Кекелиа. Определение Ираклия II для пресечения преступлений в Самачабло, газ. “Сакартвелос республика”, № 25, 1991.

342 Акты, собранные Кавказскою археологическою комиссиею, т. I. Тифл., 1866, с. 153.

343 ЦГАГ, фонд 2, оп. 1, д. № 175, л. 74, 76, 83.

царевич Александр убеждали таким образом Хетагуров, Джаши Эпхишвили, Каису Туашвили и вместе с ними весь осетинский народ, что традиционная дружба грузинского и осетинского народов и самоотверженность их во имя взаимных интересов должны продолжаться и в будущем. Следует учесть и то, что территория исторического Двалети, Нар-Мамисонские ущелья входили в состав Грузии.

Царская власть в Грузии использовала все политические средства, чтобы удержать осетин, иметь подле себя образованного, преданного союзника-христианина, но это было не таким уж легким делом. Когда у Грузии возникали политические проблемы, осетины начинали активизироваться, чувствуя за собой третью силу. Эта сила ловко использовала их в борьбе против Грузии. Таким образом наши отношения с осетинами отнюдь не были гармоничными, и процесс переселения и расселения осетин в Грузии проходил вовсе не безболезненно, более того, он носил довольно острый характер. Некие Иванэ и Закариа, обращаясь к князьям Куабулу и Заалу Мачабели, пишут: “Вымерла верхняя Джава, обезлюжена осетинами. Бог свидетель, вымерла так, что не осталось и следа человеческого. Продали вам дзиганидзевское имение в Верхней Джаве… Продали в такое время, когда, бывало, мать съедала своего ребенка, муж продавал жену, чтобы самому выжить. И с нами такое же приключилось, из семьи в десять человек в живых осталось пятеро”339. Документ этот составлен между 1621 и 1650 годами. Это было время, когда после опустошительного набега Шах-Абаса Грузия переживала тяжелые времена. На смену монголам пришла более грозная, более коварная сила, чем не замедлили воспользоваться определенные группы осетин, в результате чего “вымерла верхняя Джава…”. Грузинское население ущелья Большой Лиахви – Самачабло, да и не только Самачабло покидает земли своих предков и их места занимают пришельцы. Интересно заявление дигорцев, сделанное русским властям в 1815 году: “Мы и рачинцы испокон веку враждовали друг с другом… Многих грузин дигорцы продавали черкесам”340. Даже Ираклий II, всячески старавшийся придать осетинскому движению широкий характер в Картли, вынужден сформулировать новые нормы для наказаний. Он сурово предупреждает осетин – ваши злодеяния в Картли участились, и кто из вас неверных, не подчинится нашему приказу, на того “падет такой наш гнев, которого не заслуживал ни один человек и ни один из вашего рода не будет впущен на наши земли”341. Ираклий II совершенно объективен, он одинаково судит грузин и осетин, приглашает и создает все условия для жизни верным ему негрузинам, в данном случае осетинам, но непримирим по отношению к изменн

Положение не улучшилось и в XIX веке. 21 сентября 1800 года царь Георгий в Гори пишет письмо Отару Амилахвари: “Ты сообщаешь о разорении осетинами твоего села и их откровенно вооруженных грабежах в Картли… Мы подумаем над этим и сделаем так, чтобы осетины не грабили Картли…”342. Один из русских чиновников, генерал Ахвердов в феврале 1808 года предупреждает Главноуправляющего Кавказом, что с наступлением осени начнется разорение осетинами грузинских сел, расположенных вдоль рек Арагви, обеих Лиахви, Меджуди и других горных селений, людей будут убивать, грабить, брать в плен, лишая их возможности заниматься земледельческими работами, что в Ксанском ущелье уже замечено до тысячи вооруженных людей. Поэтому он считает необходимым арестовать главарей – осетинских старшин, ввести в Ахалгори и Ламискана военные части, содержание которых должны взять на себя крестьяне, перекрыть дороги к грузинским селам для осетин и пресечь связи, благодаря которым они добывают соль и прочие продукты343.

А в сентябре 1823 года начальник Горийского округа Титов в своей докладной записке сообщает, что осетины постоянно грабят картлийские деревни от Ксанского до Кудароского ущелий. Это происходит потому, считает Титов, что осетины – народ неугомонный и грабежи –

344 Там же, д. № 1389, л. 2.

345 Там же, д. № 1092, л. 19-24, 94, 95.

346 ЦГАГ, фонд 2, оп. 1, д. № 1943, л. 3.

347 ЦГАГ, фонд 2, оп. 1, д. № 322, л. 6.

348 Там же, л. 9.

единственный род деятельности, которым они занимаются с успехом. Поэтому он считал необходимым прекратить снабжение осетин солью без разрешения местных властей, перекрыть дороги и запретить им спускаться в картлийские низины за исключением тех из них, кто известен своей благонамеренностью, и просил разрешения приступить к осуществлению этих мер344. А до того Титов по своей инициативе выделил из полка гренадеров группу в двести человек, передал их в распоряжение Шалвы Ростомовича Эристави, Шалвы Ревазовича Эристави, Реваза Туманишвили, Михаила Шарвашидзе и их людей и в феврале-марте 1821 года организовал карательные экспедиции в ущелья обеих Лиахви, Кешелти, Меджуди, Потниси, изъял оружие у осетин, отнял у них скот и другое имущество и предал огню населенные ими села345. В феврале 1827 года начальник земской полиции Душетского уезда описывает, какому ужасному разбою предавалась банда осетин-жамурцев. По его свидетельству, в Жамури всего 6-8 семей занимались разбоем, а в банде были объединены 20-28 человек. Остальные же жили мирной жизнью и не стали бы укрывать у себя членов банды. Таким образом арестовать их не составляло бы труда, если бы против них было возбуждено дело. А это он считал необходимым, дабы члены банды не вовлекали в преступную деятельность и остальных осетин346. Можно приводить подобные примеры до бесконечности, но это далеко заведет нас, поэтому остановимся только на одном документе.

В 1812-1813 гг. начальник Горийского округа Рейнер вводит под покровительство России осетин, живущих в ущельях Нари, Зруги (по ту сторону Кавкасиони), Джава, Гупта, Мсхлеби, Кешелти (по эту сторону Кавкасиони). В 1812 году избранные по заданию Рейнера “старейшины Нари: Хамата Джидашвили, Гери Джидашвили, Канча Отарашвили, Гута Хахишвили, Долета Мамиашвили, Таги Бубашвили, Махата Качишвили, Балата Коджахишвили, Хосро Гебашвили” от имени осетин Нарского ущелья и “старейшины Зруги (“Зругис хеобидан умпросни” – Б. Г.) Гете Козашвили и Бело Козашвили” от имени осетин Зругского ущелья просят Россию взять их под свое покровительство “с той правдой”, с какой они прежде находились под покровительством Грузии. Поэтому им понадобилось приложить к своей просьбе вышеупомянутую грамоту Теймураза I. Они точно знают свои обязательства и, надо думать с этими условиями, “с этой правдой” находились они и под покровительством царской власти Грузии. В частности, они должны были 1. платить барщину и покрыть задолженность за прошлые годы, 2. в случае необходимости выводить войско по одному всаднику или пешему от каждого двора, 3. не воровать и не допускать, чтобы разбойничали другие и т. д. Со своей стороны осетины просили у правительства России “свободного вхождения в Грузию, чтобы нас не уничтожали князья Мачабели и жители ущелий Кешелти, Кошки и Джава (естественно, имелось в виду грузинское население – Б. Г.). Для обеспечения беспрепятственного хождения по Грузии вышеупомянутые жители Нари и Зруги должны получить письменный документ347. А осетины Кешелтского ущелья, от имени которых выступали Бате Кабисашвили и Кеджи Тогишвили, обязались не воровать и не грабить, по требованию правительства поставлять воинов и ежегодно отдавать в казну по одной овце со двора, прося для себя взамен письменного документа для свободного вхождения в Грузию и возможности беспрепятственно закупать соль и другие продукты348.

После приведенных материалов становится ясно, почему понадобилось Ираклию II успокаивать осетин: “Приезжайте к нам, в Картли, никто вас здесь не обидит…”. Осетин, и вообще кавказских горцев связывали тесные узы с Грузией, ее низменностями, торговыми центрами. Они имели жизненно важное для них значение. Обозревая коммуникационную сеть через Кавказский хребет, В. Гамрекели отмечает, что основные пути, связывающие Грузию с Осетией, проходили через Двалетский и Мамисонский перевалы; а с Чечено-Ингушетией – через Хевсурети и Тушети. Во взаимоотношениях Восточной Грузии с осетинами и ингушами

349 В. Гамрекели. Торговые связи Восточной Грузии с Северным Кавказом в XVIII в. I, Тб., 1968, с. 21, 30.

350 Вахушти Багратиони. Назв. труд., с. 641.

351 Там же, с. 553.

352 Там же, с. 573.

353 Там же, с. 533.

354 Памятники грузинского права, VII, Тб., 1981, с. 191.

355 ЦГАГ, фонд 2, оп. 1, д. № 893, л. 11.

356 И. Беридзе. Вести из Осетии, “Кавказ”, 1855, № 17. Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах, I, Цхинв., 1991, с. 144.

357 ЦГАГ, фонд 2, оп. 1, д. № 1092, л. 4.

358 Н. Бердзенишвили. Вопросы по истории Грузии, Тб., 1990, с. 608.

большую роль играла Военно-Грузинская дорога. Чеченцы проникали в Восточную Грузию через Тушети, а дагестанцы – по юго-восточному склону Кавкасиони. Скверное состояние дорог и тропинок ограничивало торговые отношения, однако несмотря на это население Северного Кавказа пользовалось в основном рынками Грузии. Торговыми центрами для осетин являлись Они, Цхинвали, Ахалгори, Душети; для дагестанцев – Телави, Шилда, Кварели, Гавази; для чеченцев и ингушей – Ананури, Телави, и для всех общим центральным торговым центром – Тбилиси349. На всем протяжении своей истории Тбилиси считался торговым и политическим центром Кавказа.

Значение торговых центров Восточной Грузии, ее низменных районов для грузинских горцев и горцев Северного Кавказа лаконично сформулировано в труде Вахушти Багратиони. У осетин, пишет он, нет своей “соли, льна, конопли, хлопка, шелка, из которых они могли бы шить одежду. Большинство из них живет продажей овечьих шкур, но даже и их завозят из Картли, Рачи и Черкесии, поэтому и подчиняются они каждый тому краю, которым кормится”350. Дидойцы “повинуются владетелям Кахети, платят им дань, дабы могли они торговать в Кахети, ибо везут они из Кахети пищу, одежду и прочие предметы”351. Что касается грузинских горцев, сложившиеся исторические условия на какое-то время оторвали друг от друга кахетинские горы и низины, в результате чего хевсуры и пшавы уже не подчинялись кахетинским царям. Однако в начале XVI века царь Кахети Леван “покорил Туш-Пшав-Хевсурети, но не силой, а разрешением беспрепятственно пользоваться пастбищами Кахети и тем, что принес жертву Лашарскому Кресту в Тианети, и отныне несли горцы воинскую и барщинную повинность”352. Жизнь грузинских горцев непосредственно зависела от равнины. Вино, хлеб и фрукты горам давала равнина, зимние пастбища горцев также находились в равнине, а животноводство являлось ведущей отраслью хозяйства горцев, потому пшавы “из бедности своей подчинялись тем, кто владел Тианети, ибо кормились оттуда”353. И осетины, жившие в горной Картли, были тесно связаны в хозяйственном отношении с равниной, и их просьба “выдать нам документ, чтобы мы свободно могли ходить в Картли” вполне естественна. Это был один из основных факторов, обусловивших миграцию осетин в равнины Картли.

Надо отметить, что грабительские набеги осетинских банд разоряли не только грузинское население, но и мирных осетин, которых также грабили безжалостным образом354. Нередки были также случаи столкновения банд между собой355 и дележа награбленного, который обычно заканчивался кровопролитием и убийством356. Поэтому определенная часть измученного осетинского населения требовала от правительства покончить с разнузданными действиями своих соплеменников357. И вместе с некоторыми грузинами оставляла места своего проживания и в поисках убежища устремлялась в другие районы Грузии.

В итоге какой характер носил процесс поселения и расселения осетин в Грузии? Думается, при ответе на этот вопрос следует иметь в виду положение Н. Бердзенишвили, который различал две формы миграции кавказских горцев. Наплыв осетин в Картли в начале XIV века ученый объясняет классовой борьбой, т. е. когда осетины, селясь в Грузии, не огрузинивались и создавали угрозу грузинскому феодальному обществу, это общество не щадило их и безжалостно изгоняло (Георгий Блистательный), но когда они шли в крепостные крестьяне, то же феодальное общество, царь и князья с дворянами, давали им приют и землю358. В ХVII-ХIХ веках миграция осетин в горы и долины Грузии, несмотря на отдельные случаи, в

359 Т. Тургиев. О скотоводстве у алан. Материалы по археологии и древней истории Северной Осетии, т. II, Ордж., 1969, с. 121.

360 Т. Тургиев. О скотоводстве у алан. Материалы по археологии и древней истории Северной Осетии, т. II Ордж., 1969, с. 121.

361 Н. Апхазава. Аланы и Грузия, “Мацнэ”, 1991, № 3 и № 4.

362 Н. Апхазава. Назв. труд, “Мацнэ”, № 4, с.8.

363 Вахушти Багратиони. Назв. труд, с. 360, 767.

основном носила острый характер. Особенно широкий размах миграционные процессы получают во второй половине XIX века и начале XX века. Я уже ничего не говорю о советском периоде, когда осетины проникают во все уголки Грузии, в горы и долы, города и деревни.

Миграционные процессы имели свои определяющие факторы – политический, социальный, экологический, хозяйственный и пр. Мы остановимся на хозяйственном факторе миграции, отличавшемся сравнительно мирным характером и заложившим основы культурных взаимоотношений между грузинским и осетинским народами.

Науке известно, что осетины не являются аборигенами Кавказа. Их предки – аланы жили в степях Азии и вели кочевой образ жизни. Естественно, они были гуртовщиками359. Подобную картину жизни и хозяйствования, что была характерна для сармат-алан, Т. Тургиев видит и в степях Северного Кавказа до нашествия гуннов, т. е. вплоть до третьей четверти IV столетия. С нашествием гуннов большая часть алан укрывается в подножье гор Северного Кавказа и частично в самих горах, где они уже переходят к оседлому образу жизни и заимствуют у коренных жителей Кавказа их хозяйственный уклад. Развиваются земледелие и животноводство с овцеводческим уклоном. Отмечено и то, что из уклада хозяйственной жизни коренного населения Кавказа осетины переняли “горно-равнинную” форму животноводства, которая стала ведущей у них лишь в средние века360. Таким образом, “горно-равнинная” система хозяйствования, традиционная для Центрального Кавказа и, в частности, для грузинского уклада жизни и уходящая здесь корнями в далекое прошлое, принимает у осетин совершенный характер лишь в средние века. К этому времени они уже утвердились на Северном Кавказе, заимствовали традиционные формы хозяйствования аборигенов Кавказа и постольку и формами хозяйствования, и укладом жизни и быта и культуры сформировались кавказцами.

В специальной грузинской литературе выработано положение, согласно которому процесс активного слияния предков осетин – алан с кавказцами начинается в V-VI вв. после того, как они занимают предгорье Кавказа и частично линию гор, и заканчивается в Х-ХII вв. формированием качественно новой с антропологической и культурной точек зрения кавказской этнической единицы – осетинского народа. Именно в этот период выявляется первообраз осетинского этноса, и именно с этого периода начинается история грузино-осетинских отношений, до этого же можно говорить о грузино-аланских взаимоотношениях361. Думается, слияние компонентов привнесенной и местной культур, происходило, в первую очередь, в хозяйственной сфере, и это сыграло огромную роль в формировании облика осетинского этноса. Генезис осетинского народа – сложный и многовековый процесс и несмотря на то, что аланы были непосредственными предками осетин (одна из составных частей), между аланами I-II веков и осетинами ХVI-ХVIII веков нельзя ставить знак равенства362. ХVI-ХVIII вв. – это то время, когда осетины проникают в Грузию, и в Восточной Грузии появляются осетинские поселения.

Часть горной Грузии, где возникают первые осетинские поселения, была скудной, не родящей ни винограда, ни фруктов. В первой половине XVIII века обе основные отрасли хозяйства – земледелие и животноводство были ограничены. Развитию первой препятствовала малоземельность, скалистая почва, суровые природные условия, развитию же второй – то, что стада находились лишь в горных условиях и кормовая база была строго лимитирована363. В публикациях начала XX века, касающихся осетин Джавского ущелья (подобное положение, вообще, было характерно и для других ущелий), отмечается, что урожай, получаемый на местных участках, едва хватает людям на два месяца. Спор из-за земли между осетинами зачастую кончался столкновениями и кровопролитием. Зато превосходные сенокосные и

364 Атабеков. Письмо из Южной Осетии, “Голос Кавказа”, 1909, № 793. Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах, Цхинв., 1982, кн. II, с. 118; Южный. Дорожный вопрос в Джавском ущелье, Тифлисский листок, 1914, № 83, Периодическая печать… с. 121.

365 Д. Гвритишвили. Материалы по истории грузинского крестьянства, Тб., 1979, с. 155-168, 211.

366 Г. Дзидзигури. Формы собственности и эксплуатации в феодальной Грузии, Тб., 1988, с. 63.

367 Вероисповедание, суеверия, обряды, правление, обычаи и нравы осетин. “Тифлисские ведомости”, 1830, № 87. Периодическая печать… I, с. 47.

пастбищные угодья создавали благоприятные условия для развития животноводства. Путем реализации скота и продуктов животноводства население восполняло недостаток в зерновых культурах. Но несмотря на это, нехватка земли вынуждала горных осетин искать работу на стороне, главным образом в Тбилиси364.

Мы уже отметили, что осетины селились в Грузии как “хизаны”. “Хизаны” – это крестьяне, по своей воле шедшие в крепостное услужение к помещику или другому крестьянину, находившие у них приют. Таким образом формируется определенная категория крестьян – “хизаны”. Основой взаимоотношений помещика и “хизан” была земля. Площадь и качество занятой “хизаном” земли определяли размер налога, который платил он. Помещик мог изгнать “хизана” из своей земли, но и “хизан” мог уйти от него. Хозяйственная площадь, которую держала семья, и барщина, которую она платила, ограничивались подворьем. Вспомним приведенный выше документ, в котором пришелец-осетин Иванэ Элканашвили просит Ираклия II: “Окажите милость, даруйте мне один из трех оброчных участков в Ачабети. И для остальных двух подворий я найду людей, и будем мы на них хозяйствовать”. Считается, что “подворье” (“сакомло”), “очаг”, “крестьянская усадьба”, “дым” составляла определенная площадь обработанной земли с “горой, долиной, виноградником, мельницей, огородом, орешником, прибрежной рощей, и т. д.”, которая отдавалась феодалом крестьянину. Ее величина зависела от величины всей площади помещичьей земли и числа крепостных365.

Таким образом, “подворье” (“сакомло”) не было унифицированной единицей в масштабах всей страны, в различных регионах оно составляло разную величину, и существовали даже термины для их отличия: картлийское, кахетинское, триалетское, низменное, горное и т. д. Любой крестьянин мог ответить на вопрос, какую площадь занимает подворье в его деревне. Из всех соображений, высказанных на этот счет, наибольшего доверия, считает Г. Дзидзигури, заслуживает гипотеза Ильи Чавчавадзе о том, что в Восточной Грузии подворье (“сакомло”) как метрологическая единица должно было занимать площадь не менее 10 полдесятин и не более 60 полдесятин366. Один анонимный автор, как видно, русский чиновник, специально изучавший вопросы быта и культуры осетин и собиравший с этой целью этнографический материал, писал в 1830 году, что ущелья, заселенные осетинами, издревле поделены на подворья и каждое подворье составляло 30 полдесятин или же 30 русских десятин367.

Таким образом, определен был размер подворья и пошлины, которую должен был выплачивать двор, дым или семья. Но земля между семьями распределялась неравномерно. Не каждый двор полностью владел подворьем. Естественно, что в результате размножения на одном подворье оказывалось несколько семей. Это предопределяли и другие факторы, но мы не будем сейчас на них останавливаться. Поэтому постоянно шел процесс разгружения горных областей от избыточного населения, отток горцев, в их числе и осетин (следует учесть, что осетины очень быстро размножались) в низменные районы, поиски осетинами новых мест для поселения. Так последовательно прибирают они к рукам все ущелья в целом, со второй половины XIX века осетинские поселения возникают в верхней Картли, Триалети, Раче, верхней Имерети; в начале XX века начинается массовый приток в Кахети. Наряду с поисками новых мест для поселения, осетины постоянно борются за освобождение от барщины или уменьшение ее размера, для того, чтобы вырваться из “хизан” и утвердиться на грузинской земле. И они добивались своего, что способствовало созданию больших осетинских семей, широкому развитию их хозяйств, осуществлению ими “горноравнинной” системы хозяйствования, традиционной для грузинского хозяйственного уклада и прекрасно освоенной осетинами.

368 ЦГАГ, фонд 2, оп. 1, д. № 12369, л. 1.

369 ЦГИАГ, фонд 13, оп. 7, д. № 94, л. 3.

370 Там же, № 1520, л. 4, 8, 9, 21.

371 ЦГИАГ, фонд 17, оп. 1, д. № 4786, л. 1.

372 “Тифлисский листок”, 1903, № 156, Периодическая печать… II, с. 111.

373 Е. Вашакидзе. Из жизни осетин Часавальского общества, “Терские ведомости”, 1903, № 224; “Кавказ”, 1903, № 253. Периодическая печать… III, Цхинв., с. 47.

В октябре 1845 года помещик Горийского уезда генерал Эристави обращается с жалобой к гражданскому губернатору о том, что 14 принадлежавших ему осетинских семей, недавно переселенных из магран-двалетского села Сарбиэли в села Дре и Сикалете, просят сокращения налоговой повинности. Выделенная для решения этого вопроса комиссия нашла целесообразным на три года освободить их от всяческой повинности368.

Одна из жалоб жителей села Сарабуки, написанная в 1905 году, касается арендного договора, который с 50-х годов XIX века обновлялся каждые девять лет и в последний раз был подписан в 1901 году. Народные волнения 1905 года вдохновили жалобщиков, и они решили изменить свои арендные права “хизан”. В своем письме осетины – Давид, Сесе, Гиго Какошвили и Тома Кумариташвили отмечают, что их отцы, деды и прадеды более двухсот лет жили на этой земле на правах “хизан”. В последнее время, когда помещики получили право выселять из своих земель крестьян, они были вынуждены подписать с князем Евсеем Палавандишвили договор на невыгодных для себя условиях. В частности: “1. Мы взяли на себя обязанности ежегодно выплачивать помещику 1/3 часть урожая и за пользование лесом 20 рублей. До этого же договора наши предки платили за пользование землей 1/10 часть урожая, а лесом пользовались бесплатно. 2. Если в каком-нибудь году по какой-либо причине мы не выплатим предусмотренные договором налоги, или же еще через девять лет, после того, как пройдет срок договора, мы не сможем его возобновить, обязаны покинуть эту землю в течение четырех месяцев после окончания срока договора, а если в течение этого времени мы не успеем переселиться, все наши постройки и хозяйственный инвентарь перейдет в собственность помещика”. При малейшем разногласии, продолжают они, помещик может выселить их, отнять дом и скудное их имущество, поскольку они не являются коренными жителями этой земли. Поэтому они просят считать их не арендаторами, а коренными жителями этих мест369.

Можно привести множество анаголичных примеров. В архивных документах четко отражено, что осетины, пополнявшие в Грузии контингент крепостных крестьян грузинских дворян, в основном принадлежали к категории “хизан”. Поэтому согласно официальным договорам на них возлагались определенные обязанности перед грузинскими помещиками. Договоры между помещиками и “хизанами” оформлялись на 4, 9 и 18 лет370. Если “хизаны” не выполняли предусмотренных договором условий или если по истечении срока договора он не возобновлялся, они были обязаны покинуть эти места, в противном случае помещик имел право выселить их.

В 1852 году осетины Самачабло освободились от крепостной зависимости от князей Мачабели и получили полное право переселиться из этих мест, но пожелавшие остаться должны были выплачивать Мачабели 1/10 часть своего урожая. В начале XX века о них вновь говорят как о “хизанах”. Осетинские “хизаны” хищническим образом уничтожают наши леса, заявляют князья Мачабели, что может привести к экологической катастрофе, и требуют от соответствующих органов помощи371. Подобное бесцеремонное отношение к природе дало свои результаты – к малоземелью прибавилось еще и то, что земля стала интенсивно вымываться Лиахви и горными ручьями. С истощением почвы осетины активизировали поиски свободных для поселения мест – началось их массовое переселение в Кахети372. В начале XX века в Кахети тронулись осетины Кудароского ущелья. Причиной считалось то, что осетины не были привязаны к земле, они нещадно эксплуатировали ее, желая получить как можно больше и быстрее, затем бросали истощившиеся участки и устремлялись на поиск новой земли. Подобная бродячая жизнь мешала выработке в их среде элементов общественной жизни, что отрицательно влияло не только на самих осетин, но и на соседей – рачинцев373. В одном из случаев, по

374 ЦГИАГ, фонд 13, оп. 7, д. № 2697, л. 3, 15.

признанию самих осетин, когда они поселились на землях князей Эристави и Джавахишвили в Бобневском обществе, здесь были густые леса и они занялись лесным хозяйством. Но со временем осетины размножились, леса были уничтожены, и они лишились единственного источника существования. По этой причине 111 семей из 18 деревень общества просили разрешения переселиться на новые места374.

Что касается горно-равнинной системы хозяйства, она представляла горное и равнинное хозяйство в едином комплексе. Семья имела два жилых комплекса – один в горах, другой на равнине, два опорных пункта для ведения крупного хозяйства, члены семьи были распределены между этими пунктами. Подобная форма хозяйствования была под силу только большим семьям, она создавала им прочную экономическую базу. На осетинском языке она называется “Дыууаеран”, “дыууæран цæраен”, что соответствует грузинскому “орхелаоба” (“ори” – два, “‘хели” – рука), “органоба” (“орган” – в двух местах), “оркомоба” (“ори” – два, “комли” – дым).

На этнографическом материале приведем пример из жизни осетин одного ущелья. В деревне Тба (горная часть Меджудского ущелья) жили вместе Касбул, Эгна и Андро Туаевы. Они занимались в основном животноводством. Вскоре построили второй дом в Кахри (низменная часть Меджудского ущелья) на неосвоенных площадях. Семья жила в Тба, здесь же находился крупный роготый скот, а овец гоняли от Тба в Кахри и обратно. За овцами смотрел младший брат Касбул, старшие ухаживали за крупным рогатым скотом, обрабатывали землю, запасались кормом для скота и т. д. Затем семья переселилась в Кахри, положив тем самым начало новой деревне. Тба, где прежде они постоянно проживали, превратилась в летнюю хозяйственную базу, и семья теперь уже из Кахри организовывала свое горное и равнинное хозяйство. В 30-х годах XX столетия семейство покинуло и Кахри, переселившись еще ниже в Ниши, но дом в Кахри не бросило, используя его в качестве хозяйственной базы – здесь пахали, косили сено, летом пригоняли скот и молились в своих молельнях. Таким образом семья постепенно спускалась все ниже и ниже в равнину: Тба – Кахри – Ниши, но оставляла за собой все участки, расширяя поле своей хозяйственной деятельности.

Одна из ветвей семейства Туаевых переселилась из Тба в деревню Чалисубани (средняя полоса Меджудского ущелья), но она сохранила за собой в Тба дом и хозяйственные угодья. По словам сказителя, они пользовались хозяйственными угодьями Чалисубани и раньше, но дом построили только тогда, когда дворяне Тулашвили уступили им эти места. После этого “и в Тба был у них дом, и в Чалисубани”. Как объясняет сказитель, у них было “орцилоба” (“ори” по-грузински – два, “цили” – часть). Думается, это тоже самое, что и “орхелаоба” (Мтиулети), “органоба” (Верхняя Имерети), “оркомоба” (Внутренняя Картли) и т. д. Как мы отметили, в осетинском языке этому понятию соответствует термин “дыууæран”. Пахота в Чалисубани ранняя. Сеяли пшеницу, кукурузу, лобио, земля щедро дарила фрукты, овощи, все, кроме винограда. Обработав низинные участки, семья в полном составе перебиралась в Тба. В Чалисубани оставался лишь один из ее представителей, который должен был присматривать за хозяйством. В Тба занимались горным земледелием и скотоводством. Все участки вокруг деревни вспахивались, а сенокосные угодья и пастбища находились на “Тбаской горе”, которая делилась на две части: “передняя гора” и “задняя гора” (“цина мта” и “укана мта”) или “передние солнечные места” и “задние солнечные места” (“цина мзварееби” и “укана мзварееби”). Крупный рогатый скот довольствовался пастбищами на окраине села, стада овец были распределены на горах между товариществами. Когда в Чалисубани поспевал урожай, с Тба спускались работники. Другая часть спускалась в октябре, ведя за собой дойных коров и несколько пар быков. Остальной рабочий скот вместе с обслуживающим персоналом оставался в Тба. Овец из Тба гнали в низменные районы Картли – в Квархити, Тортиза или Хелтубани, отсюда в конце марта или апреле поднимались в Чалисубани, чтобы через две-три недели продолжить путь в сторону Тба.

Таким образом, в связи с горно-равнинной системой хозяйствования можно говорить о хозяйственном факторе осетинской миграции. Эта система, эта неразрывная связь горцев с равнинными районами Картли и ее торговыми центрами, имевшая для осетин жизненно важное значение, превращалась в основу культурных взаимоотношений между грузинским и осетинским народами. Осетины делали все, чтобы иметь опорные пункты во всех уголках Грузии. С этой целью они дружили с грузинами, братались с ними, роднились. По рассказу Заурбега Валиева, жителя села Зонкари (ущелье Малой Лиахви), его отец Куаз был крестником Нико Кецховели из села Тквиави (отца академика Нико Кецховели). Когда Валиевы спускались с гор торговать, наниматься на работу или просто гнали овец на летние пастбища, они останавливались у Кецховели. Здесь их встречал добрый гостеприимный хозяин, здесь их ждало внимание и щедрое угощение. Валиевы обрабатывали и землю Кецховели, собирали урожай, складывали его, а половину брали себе в вознаграждение за труд. Информатор помнит и академика Нико Кецховели приезжавшего к ним в Зонкари и ходившего в горы в сопровождении одного их родственника – Георгия Валиева. Затем женщины из семьи Валиевых вышли замуж за грузин: сестра сказителя Заурбега – в Чареби, дочери – в Тквиави и Эредви, племянницы – в Эредви и Арбо. Осетины присваивали и исконные грузинские молельни и вместе с грузинами ходили на религиозные праздники. В Верхней Имерети (верхняя полоса ущелья реки Квирила) зафиксирован не один факт, когда осетины отдавали своих детей в грузинские семьи с целью овладения ими грузинским языком. И дети учились грузинскому языку и письму, приобщались к грузинской культуре, нравам и обычаям, традициям и получали вознаграждение за свой труд. Так осетины искали среди грузин друзей, крестных, близких и пр. По записанным в осетинских селах Верхней Имерети материалам, почти все осетины имели среди грузин близких или родственников, к которым они в любом случае могли приехать. Все это оказывало соответствующее влияние на отношение между двумя народами. Однако, длившаяся десятки лет пропаганда того, что осетины живут не в Грузии, а на своей земле, на своей родине, создание Юго-Осетинской автономной области, в которой оказались и районы Верхней Рачи и Верхней Имерети, фальсификация истории, пренебрежение грузинским языком, обычаями и традициями и прочее, сделали свое дело. И на этот раз упование на третью, мощную силу безусловно сыграло решающую роль.