Новейший период истории армяно-грузинских взаимоотношений представляет особый интерес для исторической науки. Входивших в состав Российской империи народов Центрального Кавказа всегда волновали живые традиции прошлого.

Переломный характер времени, сложные международные коллизии в конкретных исторических условиях остро ставили вопрос о выработке системы национально-освободительного движения. Однако, действия в этом направлении армянских и грузинских политических деятелей не получили приемлемого для обеих народов решения. Главной причиной этого послужил армянский метод «национально-освободительного движения», приобретший весьма оригинальный характер.

Армянским политическим деятелям в своей «борьбе за независимость» было неудобно открыто выступать против своих освободителей, поэтому они требовали от России проведения административной реформы по этническому принципу, создания армянских губерний из исконно грузинских областей и предоставления автономии объединенной таким образом Армении. Возникшие на этой почве грузино-армянские общественные противоречия легли в основу армяно-грузинских взаимоотношений 1918-1920 гг.

Необоснованные территориальные претензии к Грузии правительства независимого армянского государства были подготовлены всем ходом истории XIX столетия, хотя ее корни уходят в глубь веков.

Дашнакское правительство Армении планировало создание обширного государства – Великой Армении, в пределы которой должны были войти определенные исторические территории Грузии. В армяно-грузинских взаимоотношениях 1918-1920 гг. вопрос проведения государственной границы между республиками занимал одно из главнейших мест, так как предметом прямых посягательств со стороны дашнаков были южно-грузинские области.

Правительство Армении, стремящееся к расширению пределов своей страны, попыталось решить территориальный спор между двумя государствами военным путем и начало позорную войну против Грузии.

Настоящая работа преследует цель детального изучения армяно-грузинских взаимоотношений 1918-1920 гг. Впервые в грузинской историографии последовательно исследованы причины, ход и результаты армяно-грузинской войны 1918 года.

При исследовании данных вопросов нами было уделено особое внимание архивным материалам. А именно, материалы из фондов Центрального государственного исторического архива Грузии: фонды Закавказского Комиссариата¹, Сейма Закавказья², парламента Грузии³, Министерства иностранных дел Грузии⁴, Военного министерства Грузии⁵. Во всех выше перечисленных фондах нами найдены новые материалы по исследуемой теме.

Для объективного и всестороннего освещения исследуемой темы нами использованы также документы Центрального государственного исторического архива Армении, где в фондах Министерства Иностранных дел Армении⁶, Военного министерства⁷, парламента Армении⁸ и в других фондах нами были обнаружены ценные документы, освещающие многие интересующие нас стороны вопросов армяно-грузинских взаимоотношений исследуемого периода.

В числе первоисточников неоценимые материалы находим в передовой печати как Грузии, так и Армении. Грузинские и армянские публицисты, писатели и ученые в своих статьях давали неоднозначные оценки и приводили анализы неожиданной армяно-грузинской войны. Следовательно, неоценимо значение материалов прессы как Грузии⁹, так и Армении¹⁰ в деле освещения отношений двух соседних республик.

В числе первоисточников истории армяно-грузинских взаимоотношений исследуемого периода особо важное значение имеют сборники документов, изданных правительством Грузии¹¹. Первый из них – это «Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии»¹², где с хронологической последовательностью приведены основные документы по исследуемой нами теме.

Неоценимое значение для исследования армяно-грузинских взаимоотношений имеет книга, изданная Правительством Грузии под названием «Из истории армяно-грузинских отношений. 1918 год»¹³. Для руководителей Грузии начатая Арменией война против Грузии была неожиданной, а для широкой общественности непонятной, поэтому в правительстве страны сразу же после завершения этой братоубийственной войны решили довести до общественности сведения, вызвавшие эту войну.

В книге, несмотря на некоторую непоследовательность приводимых документов, подробно освещены вопросы армяно-грузинских территориальных противоречий. В ней по главам распределены все важные этапы этих противоречий, первый пограничный конфликт в октябре 1918 года, переговоры С. Мдивани с правительством Армении по проведению государственных границ двух государств, приведены материалы, касающиеся военных действий. Фактически книга является сборником документов по истории армяно-грузинских взаимоотношений 1918 года, поэтому она занимает особое место на страницах данного исследования.

Большое значение для исследования армяно-грузинских взаимоотношений 1918-1920 гг. имеет мемуарная литература. В работе нами использованы воспоминания как грузинских, так и армянских политических и военных деятелей.

Премьер-министр Грузии Н. Жордания в своих воспоминаниях¹⁴ пытается раскрыть политическое положение Грузии в 1918-1921 гг. Однако в его работе мы не находим ответов на причины ошибок, допущенных правительством Грузии в отношениях с Арменией, кроме того, он стремится оправдать свою деятельность, не признавая допущенные ошибки в деле защиты национальных интересов грузинского народа, что придает его работе определенную тенденциозную окраску. Ввиду этого работа Н. Жордания сразу же подверглась критике от грузинских эмигрантских кругов¹⁵. Несмотря на это в работе Н. Жордания содержатся ценные материалы по вопросам армяно-грузинских отношений 1918-1920 гг.

По своему значению выделяются воспоминания политического и общественного деятеля, члена грузинской делегации на Парижской мирной конференции, З. Авалишвили¹⁶. В своей работе автор большое внимание уделяет изложению внешнеполитической деятельности правительства Грузии. З. Авалишвили критически рассматривает причины ошибок, неудач и поражений грузинского правительства, вместе с тем, автор разоблачает политику дашнакского правительства в отношении Грузии.

Большим подспорьем для объективного исследования армяно-грузинских отношений служат воспоминания известного национал-демократа Р. Габашвили¹⁷. В своей работе общественный деятель прямо указывает, что определенная вина в разжигании армяно-грузинской войны лежит на социал-демократическое правительство Грузии, и лично на Н. Жордания.

В работе Р. Габашвили содержатся ценные материалы причин армяно-грузинских противоречий, критически рассмотрены деятельность двух социалистических партий, приведшая народы к братоубийственной войне. Для автора вместе с тем не приемлема позиция руководителей Грузии по ведению войны, а также результаты выигранной войны.

Неоценимо значение труда Г. Квинитадзе¹⁸ в исследовании интересующих нас вопросов. Генерал Г. Квинитадзе был начальником штаба во время армяно-грузинской войны, с его именем связаны успехи грузинской армии, приведшие к разгрому армянских вооруженных сил. Воспоминания генерала – это единственная в своем роде работа, в которой приведены основные эпизоды военных баталий, рассмотрена стратегия и тактика действий как грузинского, так и армянского командования. В работе также рассмотрены политические причины военных неудач грузинских пограничников в первые дни военных действий. Книга насыщена фактическими материалами, которым нами придается большая ценность вследствие непредвзятости автора и объективности.

То же самое следует сказать и об Г. Мазниашвили¹⁹, давшем в своей книге систематическое изложение истории армяно-грузинской войны. Г. Мазниашвили был командующим грузинскими войсками во время этой войны, он сумел организовать общее наступление грузинских войск по всему фронту, завершившееся разгромом армянских войск. В воспоминаниях генерала вместе с ходом боевых действий описано состояние грузинских войск, политические причины начала неожиданной войны. Вместе с тем, критически рассмотрена политика правительства, оставившая без внимания южные области страны, что позволило армянским войскам без труда завладеть этими районами в начале войны. Работа Г. Мазниашвили представляет значительный интерес как первоисточник в деле освещения интересующих нас вопросов.

В работах В. Гогуадзе²⁰, Г. Маглакелидзе²¹, С. Пирцхалава²² и других авторов содержатся ценные материалы по исследуемой нами теме.

Мемуарная литература армянских политических деятелей представляет особый интерес в деле изучения армяно-грузинских отношений. С их работ выявляется яркая картина политики руководства Армении в отношении Грузии. Особо ценными в этом отношении являются воспоминания первого Премьер-министра Армении О. Качазнуни²³, представленные в форме «доклада». Это «произведение» О. Качазнуни является книгой политической исповеди своей деятельности, где содержатся порицания всех тех «подвигов», которых достигла партия Дашнакцутюн в отношении Грузии.

В воспоминаниях А. Хатисяна²⁴ говорится о планах правительства Армении в отношении Грузии, значительное место уделено территориальным вопросам, их стремлению овладеть южными областями Грузии. Тенденциозно освещены баталии военных действий между Грузией и Арменией в декабре 1918 года. Из работы А. Хатисяна видно, что армянским политическим деятелям Тбилиси представлялся армянским городом и в случае успешного завершения войны намеревались перенести столицу Армении из Еревана в Тбилиси.

В работе другого армянского политического деятеля С. Врацяна²⁵ отмечается, что Грузия в целях расширения своей территории заняла принадлежащие Армении Лоре и Ахалкалаки, по его мнению, этой агрессивной политикой Грузия развязала военные действия против Армении. В своей работе С. Врацян обвиняет также и И. Сталина в том, что будто бы он передал Грузии армянские территории – Ахалкалаки и Ахалцихе.

В таком тенденциозном направлении освещены вопросы армяно-грузинских отношений в 1918-1920 гг. и в воспоминаниях А. Дарбиняна²⁶, Рубена²⁷, В. Папазяна²⁸ и других, тем не менее эти работы охватывают широкий круг вопросов по интересующей нас теме, критическим анализом которых на страницах нашего исследования рассмотрены причины армяно-грузинского общественно-политического противоречия.

Территориальные претензии Армении к Грузии и последовавшая за этим война сразу же стала объектом внимания армянских и грузинских ученых. Работа Б. Ишханяна²⁹ в этом аспекте представляет определенный интерес. Автор поставил перед собой конкретную задачу – выявить основные причины армяно-грузинской войны. Б. Ишханян в своем исследовании занимает типичную для части армянских историков позицию и претендует на объективность своих оценок и выводов. Между тем ученый в своем труде не скрывает возмущения по поводу того, что Закавказье не было разделено пропорционально или хотя бы по этническому принципу, вследствие чего Армении досталась стиснутая в горах наихудшая земля.

Ученый утверждает, что причиной войны было нежелание, отказ правительства Грузии передать Армении ранее обещанные ей территории. Вместе с тем автор обходит вниманием и умалчивает о том, что речь тогда шла об административном разделе Закавказья – входящего в Российскую империю, а не о территории независимого грузинского государства.

Труд Б. Ишханяна не представляет научной ценности в исследовании армяно-грузинских взаимоотношений, но он хорошо выявляет истинные стремления и планы дашнакского правительства Армении и определенной части армянской общественности к Грузии.

Работа Г. Чалхушяна³⁰ имеет публицистический характер, где он берет на щит официальную идею дашнакского правительства – создание «Великой Армении». Автор подчиняет свою работу одной цели, – подготовке определенного мнения среди европейских политических кругов о том, что Армения единственная страна в регионе, на которую следует опереться европейским державам для решения своих геополитических задач с учетом признания и армянских интересов.

Для унижения действительного положения Грузии в регионе, в Красной книге Г. Чалхушяном в самой гнусной форме рассказывается о грузинском народе. Грузины представлены в ней как варвары, преследующие единственную культурную нацию в Малой Азии и в Закавказье – армянский народ. Не случайно, что эта книга клеветы на грузинский народ, изданная на русском языке, переведена не европейские языки и с благословения главы армянской церкви представлена европейскому читателю.

Книга Г. Чалхушяна четко раскрывает двурушническую сущность политики руководителей Араратской республики и, соответственно, всей армянской общественности к соседней Грузии. Дашнаки, надеясь на то, что Грузия признает этническую границу Армении и передаст ей определенные свои южные области, легко клялись в братстве, распинались о солидарности, а в Европе с их легкой руки широко гуляла армянская книга лжи на грузинский народ.

Наиболее полное исследование причин армяно-грузинских противоречий мы находим в труде С. Аркомеда³¹. Однако работа армянского ученого не может выступать беспристрастным арбитром политического положения в Закавказье и, следовательно, армяно-грузинских отношений в силу занятой им позиции. Аналогичное следует сказать и о работе А. Кенеджиева³², так как позиции, с которых эти историки подходят к изучению армяно-грузинских отношений, не содействуют объективному освещению поставленных нами задач.

Интересные анализы армяно-грузинских взаимоотношений исследуемого периода содержатся в трудах К. Месроба³³ и А. Андоняна³⁴, однако и их исследования не претендуют на объективность оценок и выводов. Несмотря на это работы армянских историков, написанные за рубежом, имеют неоспоримую ценность – они дают нам возможность опосредствованного ознакомления с материалами зарубежных архивов, по тем или иным причинам нам недоступными, и использования их для объективного освещения нашей темы.

Достойным ответом на красную книгу Г. Чалхушяна является красная книга Кариби³⁵ (П. Гелеишвили). Однако работа ученого не дошла не только до европейского читателя, но и до большинства грузинской общественности. Автор в своей работе разоблачает политику дашнакского правительства Армении в стремлении создать армянское государство за счет территорий соседних народов. В труде большое место отведено характеристике армянской националистической партии «Дашнакцутюн», отмечено, что эта политическая организация – «ужасное зло армянского народа, бич всех народов Малой Азии, народов Закавказья». Кариби в своей публицистической работе рассматривает также причины начала войны между Арменией и Грузией.

Сразу же после армяно-грузинской войны выдающийся грузинский историк И. Джавахишвили³⁶ приступил к описанию исторических границ грузинского государства. В книге границы Грузии ученый методологией исторического исследования привел целый ряд выводов, согласно которым была доказана необоснованность территориальных претензий правительства Армении к Грузии.

Труд И. Джавахишвили служит мощным орудием в научной борьбе с армянскими фальсификаторами истории, опираясь на которого мы на страницах нашей работы прокладываем путь к объективному исследованию всех сторон армяно-грузинских политических взаимоотношений.

В работах других грузинских ученых и политических деятелей П. Ингороква³⁷, М. Церетели³⁸, Н. Жордания³⁹ рассмотрен широкий круг вопросов соответственно по территориальному вопросу, политическому положению в регионе и приведены анализы текущих политических событий, основываясь на которых мы стремимся объективно исследовать поставленную задачу.

После упразднения независимости государств Центрального Кавказа и установления Советской власти в регионе, в армянской и грузинской историографии вопрос исследования армяно-грузинских взаимоотношений в 1918-1921 гг. не ставился.

Армянские и грузинские ученые при изучении тех или иных вопросов, важных для советской историографии, невольно касались и армяно-грузинских взаимоотношений интересующего нас периода. Особый интерес в этом аспекте вызывают монографии армянского историка Г.А. Галояна⁴⁰. Наряду с освещением истории борьбы за Советскую власть в Армении и национального вопроса в Закавказье, мастистый ученый рассматривает и вопросы политики европейских держав в отношении как Армении, так и Грузии. Г. Галоян ввел в научный оборот значительное число архивных материалов, в том числе сведения о существовании секретного плана раздела Центрального Кавказа европейскими державами в 1918-1920 гг.

Особо интересные материалы приведены в работе Г. Галояна, которые касаются армяно-грузинских отношений, но они освещены в призме марксистско-ленинской идеологии и, следовательно, не могут претендовать на объективность анализов.

Не менее значительным для армянской советской историографии является капитальная работа С.С. Степаняна⁴¹. Ставя задачу исследования политики Германии по отношению к Армении, уважаемый ученый также последовательно рассматривает политическое положение в Закавказье, ученый весьма метко определяет различие н7ационально-освободительного движения армянского и грузинского народа после Октябрьской революции 1917 года. Труд С.С. Степаняна бесспорно занимает достойное место и в современной армянской историографии.

В вопросе исследования армяно-грузинских отношений труды Лео⁴² (Аракэл Бабаханян) занимают важное место. Армянский историк на редкость объективно освещает армяно-грузинскую войну. Согласно его сведениям Дро (Драстамат Канаян) подстрекал армянское население Грузии к восстанию для решения своих военно-политических задач.

Лео довольно подробно описывает то возмущение, которое охватило грузинское население в связи с вторжением Армении в пределы Грузии. Он был близким наблюдателем происходящих между двумя государствами военно-политических противоречий, поэтому труды Лео в нашем исследовании занимают особое место.

В нашей работе использованы также труды С. Атеньяна⁴³, С. Аркомеда⁴⁴, М. Варданяна⁴⁵, А. Лалаяна⁴⁶, С. Хармандаряна⁴⁷, Б. Борьяна⁴⁸, Г. Исаакяна⁴⁹. Особенно ценны те страницы исследования, в которых затронуты интересующие нас вопросы.

Актуальные вопросы политического положения в Закавказье освещены в работах других армянских историков. С целью сбора дополнительных материалов в качестве сравнительного анализа наше внимание было обращено к трудам Ц. Агаряна⁵⁰, Д. Завриева⁵¹, Рубена⁵², А. Аставацатряна⁵³, А. Ерзинкяна⁵⁴. Дополнив данные указанных работ анализами других документов, мы получили возможность по-новому и, как нам кажется, глубже понять ту политическую обстановку, которая царила в регионе и которая привела к обострению армяно-грузинских взаимоотношений.

Грузинские авторы советской эпохи, как и армянские ученые, при исследовании важных для советской историографии вопросов, не могли пренебречь идеями марксистско-ленинской идеологии и руководствовались ложными лозунгами дружбы народов, братства и интернационализма, что, безусловно, мешало объективному освещению исторических вопросов. Тем не менее, в работах М. Цхакая⁵⁵, Д. Енукидзе⁵⁶, Ф. Махарадзе⁵⁷ была предпринята попытка изучения важных политических процессов интересующего нас периода, однако в настоящее время эти работы не представляют научной ценности.

Особое значение для нас имеют монографии Г. Гамбашидзе⁵⁸, предметом исследования которых является политика США в отношении Грузии. В труде рассмотрен широкий круг вопросов, касающихся планов США относительно Грузии и Армении, англо-американского соперничества в регионе.

Труды Г. Гамбашидзе примечательны тем, что ученый впервые в грузинской советской историографии привлек к исследованию сборники документов, изданные за рубежом, и использовал многочисленные работы западноевропейских и американских историков. В работах мастистого ученого особо привлекают наше внимание главы, касающиеся планов Англии и США, которые стремились под видом мандата на Грузию и Армению решать свои геополитические задачи.

Заметный вклад в изучение политики Англии по отношению к Грузии внес В. Адамия⁵⁹, работа которого выделяется большим объемом использованных документов и многочисленной мемуарной литературы. В книге затронут широкий руг вопросов, связанных с политической обстановкой в регионе и политики Англии в отношении Центрально-Кавказских государств.

Труды другого видного грузинского историка А. Ментешашвили⁶⁰ имеют особое значение в нашей работе. Мастистый ученый с исторической последовательностью освещает интересующие нас вопросы. Уважаемый ученый еще в годы Советской власти сумел достаточно объективно рассмотреть некоторые вопросы армяно-грузинских противоречий в 1918-1921 гг.

Нельзя обойти стороной при исследовании нашей темы и работы В. Джугели⁶¹, Г. Гиоргадзе⁶², А. Сургуладзе⁶³, Г. Пипия⁶⁴, Н. Стуруа⁶⁵, Ф. Глонти⁶⁶, А. Чохели⁶⁷, А. Бендианишвили⁶⁸, так как в их работах содержатся интересующие нас материалы, строгим анализом которых мы пытаемся на представленных вам страницах глубоко осветить все стороны политической жизни армяно-грузинских взаимоотношений 1918-1920 гг.

При исследовании нашей темы мы, естественно, не могли обойти стороной литературу российских ученых советского периода, косвенно касающихся нашей темы. Наиболее интересными в этом отношении нам представляются работы А. Кунина⁶⁹, С. Сефа⁷⁰, Я. Шафира⁷¹, А. Ставровского⁷², И. Шахдина⁷³, Е. Драбкина⁷⁴, М. Амиа⁷⁵. Изучение этих и многих других второстепенных материалов помогло нам дать в той или иной степени ответы на узловые вопросы нашей темы.

В представленной перед вами работе нами уделено заметное место трудам ученых-эмигрантов как Грузии, так и Армении. Работы Р. Ованесяна⁷⁶, К. Туманяна⁷⁷, Л. Нальбандяна⁷⁸, Г. Уратадзе⁷⁹, И. Зурабишвили⁸⁰, А. Манвелашвили⁸¹ и др. отличаются глубокими научными анализами и выводами, которые послужили нам в выяснении сложных вопросов армяно-грузинских взаимоотношений.

Большую ценность представляет для нас также исследования зарубежных авторов. При исследовании политики Англии, Франции и США в отношении Грузии и Армении по вопросу мандата определенную пользу принесла нам монография американского историка С. Тильмана⁸², где автор изучает вопросы англо-американских отношений на Парижской мирной конференции.

Интересный материал содержит также монография английского ученого И. Кедури⁸³, в которой историк рассматривает позицию Англии в восточном вопросе и касается отношений центрально-кавказских государств. Непосредственно касаются в своих исследованиях по интересующей нас теме и работы П. Гентизон⁸⁴, В. Войтинский⁸⁵, Ф. Маклин⁸⁶, К. Элис⁸⁷ и другие. Следует отметить, что исследования указанных ученых дают общую характеристику политического положения в регионе.

После распада Советской империи и изменения политического мышления произошло освобождение от определенной идеологии, что положило начало новому этапу в грузинской историографии. Грузинские ученые сразу же приступили к освещению некоторых вопросов грузино-армянских отношений 1918-1921 годов. В этом отношении следует отметить статьи А. Абдаладзе⁸⁸, А. Ментешашвили⁸⁹, Н. Вашакмадзе⁹⁰ и других, где по-новому изучены узловые вопросы интересующих нас тем.

Вопросам отношения грузинского передового общественного мнения и грузинской политической мысли к грузино-армянским взаимоотношениям исследуемого периода посвящены монографии Д. Чумбуридзе⁹¹ и Ш. Вадачкория⁹², которые имеют немаловажное значение в грузинской историографии в деле всестороннего исследования армяно-грузинских взаимоотношений 1918-1920 гг.

В армянской историографии из известных нам историков армяно-грузинские отношения освещают К. Захарян⁹³, Г. Геворкян⁹⁴ и другие, с трудами которых мы ведем полемику в данной работе.

ГЛАВА 1.

Политическая обстановка в ЮЖНОМ Кавказе после февральской революции 1917 года

В начале ХХ века Россия всем ходом своей мучительной истории подошла к конституционному перерастанию в демократическое федеративное государство, но была ввергнута большевиками в пучину социальных, политических и национальных потрясений.

Вторая крупномасштабная попытка свергнуть самодержавие увенчалась успехом, в феврале 1917 года царь был свергнут¹. Однако главный вопрос революции – вопрос о власти не был решен. 27 февраля 1917 года Государственная Дума решила создать Временный комитет под руководством председателя думы М. Родзянко для установления контакта с правительственными органами и создания нормального положения в стране².

Исполнительный Комитет Петроградского Совета под руководством своего председателя К. Чхеидзе, начал переговоры с Временным комитетом Государственной Думы и предложил им составить Временное правительство³.

2 марта 1917 года, впервые в истории России создано было буржуазное Временное правительство, однако в силу создавшейся ситуации Временное правительство все свои действия должно было согласовывать с Советами рабочих и солдатских депутатов. Исходя из этого, после свержения самодержавия в России установилось двоевластие. Нечто подобное произошло и в Центральном Кавказе, здесь после свержения царя прекратило свое существование и Кавказское наместничество, был образован Особый Закавказский комитет (ОЗАКОМ)⁴ – краевой орган нового Российского (Временного) правительства, председателем которого был назначен кадет⁵ В. Харламов, вместе с тем существовал и Совет рабочих и солдатских депутатов, председателем которого был избран Н.Н. Жордания⁶.

Свержение царского правительства открыло новую страницу в истории России. От самодержавия страна совершила скачок к демократической республике. Опубликованная 3 марта 1917 года декларация (программа) Временного правительства предусматривала проведение в стране широких демократических преобразований, которые были согласованы с Исполнительным Комитетом Петроградского Совета.

Правительство, ведущей силой которого была партия кадетов, ставило перед собой цель создания демократической республики. Первым многозначительным шагом было признание для всех слоев населения демократических прав: право слова, прессы, собраний; изменились сословные и национальные различия, определилась организация местных самоуправляемых органов, созыв Учредительного собрания⁷ для принятия конституции и определения формы государственного правления. Гражданские права получили миллионы солдат.

Однако по национальному вопросу Временное правительство сохраняло политику царской России – «единой и неделимой России». К тому же ни одна из ведущих политических партий Центрального Кавказа не выступала с лозунгами отделения от России. И Дашнакцутюн⁸, и Мусават⁹, и грузинские социал-демократы (меньшевики)¹⁰ были за единую и неделимую Россию. Однако действительное отношение к единой России у этих партий было различным, что показали последующие события.

По вопросу продолжения войны Временное правительство заявило о намерении воевать до победы и о верности царским договорам со странами Антанты¹¹. Однако в Центральном Кавказе партия Мусават была категорически против продолжения войны с Турцией¹², в чем, как ни неожиданно это звучит, поддерживали большевиков, также стремившихся к поражению России, но, правда, совершенно по другим, хорошо известным основаниям: в надежде «превратить войну империалистическую в войну гражданскую».

Совершенно иную позицию занимала партия Дашнакцутюн и все армяне, независимо от политических пристрастий. Дашнаки оказались ярыми оборонцами, они прекрасно осознавали, чем грозит турецкое нашествие, и поэтому выступали за продолжение войны и, категорическими противниками любых анархических и сепаратистских тенденций на Кавказе. Они верили, что судьба армянского народа неразрывно связана с единой и неделимой демократической Россией.

Грузинские же социал-демократы (меньшевики), являясь частью Российской социал-демократической партии, всецело поддерживали Временное правительство, в том числе и по вопросу ведения войны. Позиции других грузинских политических партий ничем не отличались от позиции меньшевиков, а созванный в начале апреля 1917 года грузинский национальный интерпартийный совет фактически не ставил вопрос о независимости Грузии, более того на первом собрании этот орган решал вопросы административного деления Центрального Кавказа¹³.

15 марта 1917 года Временное правительство опубликовало заявление о созыве Учредительного собрания. Так как лозунг созыва Учредительного собрания был очень популярным среди населения, В.И. Ленин не смог его публично отвергнуть. Но «вождь мирового пролетариата» хорошо знал, что если Учредительное собрание будет созвано, и это собрание решит вопросы будущего государственного устройства России – справедливого договора о мире, землепользовании, национальный и другие вопросы, тогда сам по себе снимется политический и социальный кризис и возможность нового революционного волнения. Поэтому 4 апреля 1917 года В.И. Ленин на собрании большевиков выступил с докладом «О задачах пролетариата в данной революции», вошедших в историю под названием Апрельских тезисов¹⁴ В нем речь шла о перерастании буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую. Так за апрельским тезисом последовал апрельский кризис.

Было четко определено отношение к Временному правительству, выдвинув лозунг: «Никакой поддержки Временному правительству!» В тезисах также содержалось требование о выходе России из войны.

18 апреля 1917 года министр иностранных дел П.Н. Милюков в специальной ноте заявил о том, что Временное правительство обязуется перед союзниками продолжать войну до победного конца. Большевики, выступавшие против продолжения войны, организовали демонстрацию с требованиями «Долой войну», «Долой Милюкова»¹⁵.

В мировой истории нет аналога тому, когда политическая партия с корыстной целью взятия власти выступала бы так последовательно за поражение собственной страны, но для Ленина и большевиков это было единственным методом захвата власти.

Первый политический кризис ясно показал, что Временное правительство не может считать свое существование прочным. Поэтому буржуазия признала необходимым расширить социальную базу власти, однако созданное коалиционное правительство¹⁶ не могло изменить курса политики прежнего правительства.

Через два месяца после бурных апрельских событий столицу, а вместе с ней и всю страну потряс новый политический кризис. Его причиной была попытка большевиков провести в стране государственный переворот. 7 июля 1917 г. Временное правительство отдало приказ об аресте Ленина и других руководителей партии¹⁷. Их обвинили в государственной измене. Началось судебное дело о восстании 3-4 июля. 9 июля ВЦИК объявил Временное правительство правительством «спасения революции» и передал все полноту власти. Советы стали безвластными. Двоевластие прекратилось¹⁸.

Военная неудача на фронтах мировой войны, экономическая разруха и неудавшаяся попытка военного переворота генерала Корнилова еще более усугубили как экономическое, так и политическое положение в стране. В этих условиях большевики своими простыми и сверхрадикальными лозунгами всячески разжигали ненависть к Временному правительству. Ленин и его соратники настойчиво доказывали, что единственным выходом из создавшейся ситуации была социалистическая революция. Их иллюзия состояла в быстром заключении мира, с этой целью старались изменить текущую войну, превратить ее в гражданскую. Этому коварному плану не смогли противостоять Временное правительство и демократические партии.

В такой обстановке в Тбилиси, вначале октября 1917 года по инициативе дашнаков открылся армянский национальный конгресс, который избрал армянский национальный Совет для защиты национальных интересов армянского народа. В работе конгресса принимало участие более 2000 делегатов, главной задачей которого было определение границ будущего независимого армянского государства. Было решено проведение границ по этническому принципу¹⁹. Согласно выработанной концепции, большая часть Восточной Грузии должна была войти в пределы создаваемой Армении. Однако в начале предусматривалось проведение нового административного деления отпавшего от России Закавказья, безусловно по удобному для будущей Армении плану.

Претензии армян были «научно» оформлены А. Шахатуняном, который писал: «Нам кажется, что административное и земское выделение армянских районов выгодно и нашим соседям. Ведь этим поднимается процент их национальности на своей территории. Так, грузины теперь составляют меньше половины населения Тифлисской губернии. В некоторых уездах их ничтожное меньшинство. Выделением же армянского района – Ахалкалакского и части Борчалинского уездов²⁰, процент грузин в губернии значительно поднимается»²¹. Именно такими демагогическими приемами и беспринципными методами армянские фальсификаторы истории пытались обосновать свои территориальные притязания. Однако исторические источники свидетельствуют²², что ни в одной губернии закавказских владений Российской империи²³, ни в одном вилайете армяне не составляли большинства населения. Именно это обстоятельство тревожило главарей армянского национализма, сетовавших, что: «Мы хотели бы, чтобы существовали районы большинства не только для тюрко-татар и грузин, но и армян»²⁴. Получить же это большинство можно было переселением армян из грузинских территорий в Ереванскую губернию, однако они требовали не переселения, а присоединения вышеуказанных областей Грузии.

Грузинская общественность была возмущена требованиями эмиссаров «Дашнакцутюна». И. Джавахишвили с горечью писал: «Армяне забыли, что они пришли в Джавахетию из Турции как беженцы… Царь Ираклий II в 1783 году не для того подписывал договор с Россией, чтобы отвоеванные у Турции исторические области Грузии были переданы армянам. Грузинская общественность поселение армян-беженцев в Джавахети рассматривала как временное явление. На протяжении всего XIX столетия переселенные в Турцию грузины-мусульмане неоднократно пытались вернуться в Месхет-Джавахетию, на земли своих предков, но их места были заняты армянами»²⁵.

Предъявления безответственных требований хотя и вызвали взрыв возмущения в грузинском народе, но события здесь не приобрели трагический характер как в Турции²⁶ – благодаря сдержанной позиции грузин.

А. Шахатунян, работавший над армянским проектом административного деления Центрального Кавказа, несомненно знал, что претендуемые ими территории исторически принадлежали Грузии, но писал, что: «На это возражение не следовало бы отвечать в наше время. Все условились руководствоваться не историческим, а этническим моментом»²⁷. Руководствуясь именно этим «моментом», надежда была ощутимо реальна для достижения своих поисков, пока большая часть армян проживала и «созидала» на значительной части исторической территории Грузии.

Вместе с тем следует отметить, что для объективного изучения грузино-армянских отношений исследуемого периода необходимо коснуться конференции, состоявшейся еще в 1912 году в Киеве. На этой конференции представители политических партий от Грузии²⁸ обещали передать армянам (в намечавшемся административном разделе Закавказья) – Ахалцихе, Ахалкалаки и Борчалинский уезд до Навтлухи²⁹.

Такое преступное отношение к историческому наследию, неопределенность и халатность в решении вопросов административного устройства национальных территорий поощряла агрессивность армянских националистических организаций в деле расширения армянской административной единицы за счет исторической территории Грузии. Однако Н. Жордания по этому поводу (находясь вероятно под влиянием теории «научного социализма») писал: «Национальная программа грузинского народа должна строиться не только для грузин, но и на потребностях остальных двух народов»³⁰.

В грузинской историографии до сих пор нет единого, основанного на объективном, научном анализе, ответа на столь преступное отношение к историческим территориям, не оценены причины ошибок определенной части грузинских политических деятелей в деле защиты национальных интересов грузинского народа.

Вероятно, отсутствие мощной финансово-политической системы, союза национального капитала и национальной интеллигенции³¹ были причиной того, что в Грузии не были созданы какие-нибудь серьезные национальные партии и организации, которые могли бы организовать борьбу за национальные интересы грузинского народа во враждебном армяно-русском окружении.

Существовавшие же партии, ввиду ограниченности их социальной базы, не сумели привлечь в свои ряды сколько-нибудь широкие круги грузинского населения, так как их программа состояла из смеси марксизма и демократических идей, вроде интернационализма и равенства народов, которые мало отвечали национальным интересам грузинского народа, хотя мы далеки от мысли, что объединяющей идеей для грузинского народа мог бы стать национализм³². Следует отметить, что патриотически настроенная часть грузинской интеллигенции провела в этом направлении³³ большую работу, но безуспешно³⁴. Национализм в грузинском народе никогда не выходил за рамки естественного, присущего всем людям национального чувства, и поэтому, оно не могло быть привлекательным для широких слоев населения. Требовать же в такой обстановке от Российской Социал-демократической партии защиты национальных интересов грузинского народа представляется нереальным. Все это породило вакуум, который заполнялся армянским гипертрофированным национализмом, который призывал «прогнать соседние некультурные народы и на их территории создать свое национальное государство»³⁵.

В такой обстановке вершители судеб армянского народа, бесконечно повторяя в различных вариациях тезис о «многострадальном армянском народе», вновь подняли вопрос о новом административном разделе Закавказского края – безусловно для расширения пределов Ереванской губернии. Однако из-за нестабильного положения в Петрограде Армянский Национальный Конгресс решил отложить на неопределенное время проведение нового административного деления Закавказья³⁶.

Н. Жордания в своих тезисах административного деления Кавказа как бы обобщая и дополняя теорию А. Шахатуняна и вместе с тем на удивление грузинской общественности писал, что 98 % грузин живет в Кутаисской и Тифлисской губерниях, где грузины составляют 63 % всего населения. Но если мы из этих губерний отделим те уезды, где грузины составляют незначительное число, то получим национальную территорию, где численность грузин составляет 90 %. Мы должны из Тифлисской губернии отделить Ахалкалакский, Ахалцихский, Борчалинский уезды и Закатальский округ, где из 437 279 населения грузины составляют 27 930; из Кутаисской губернии отойдет Артвинский округ, а с Сухумского округа Гудаутская и Гумистанская части, где из 96 787 проживающего населения грузины составляют 19 485³⁷, таким отделением мы получим грузинскую национальную территорию³⁸, где национальное меньшинство главным образом будет сосредоточено в городах и составит незначительный процент³⁹.

Как видно из приведенного материала, несколько десятилетий армянской националистической демагогии оказалось достаточным, чтобы некоторая часть политических кругов Грузии оказалась в плену армянской пропаганды. Национально-безликая политика социал-демократов, пренебрежение к историческим ценностям Грузии, вызывало в народе все более растущее разочарование. Стараясь казаться сверхдемократами, они игнорировали естественную потребность в патриотизме, гражданственности, в защите попранных национальных интересов грузинского народа⁴⁰. Следует также отметить, что именно такое решение административного вопроса легло в основу будущих армяно-грузинских противоречий.

Между тем, 10 октября 1917 г., на заседании ЦК, Ленин заявил: «Ждать созыва Учредительного собрания, которое явно не будет с нами, бессмысленно, так как это только усложнит задачу»⁴¹. В центре обсуждения стояла резолюция Ленина, выдвигавшая вооруженное восстание как неотложную практическую задачу⁴². В канун решающих событий, 16 октября, состоялось расширенное заседание ЦК, на котором был подтвержден курс на вооруженное восстание⁴³. 24 октября Ленин написал членам ЦК свое последнее письмо из подполья, в котором говорилось: «… сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство»⁴⁴. Указав на слабость правительства, Ленин требовал «добить его во что бы то ни стало! Промедление в выступлении смерти подобно»⁴⁵, – писал он. В соответствии с ленинскими указаниями 25 октября 1917 г. большевики совершили государственный переворот⁴⁶.

В 10 часов утра 25 октября Военно-революционный комитет опубликовал обращение «К гражданам России», написанное Лениным.

«Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов – Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона»⁴⁷.

Октябрьским переворотом русский народ вместо Советской власти и социалистической демократии получил диктатуру и террор большевистской партии⁴⁸. Россия сошла с пути демократического развития.

Октябрьский переворот в Петрограде демократические партии Центрального Кавказа окрестили авантюрой, проявлением бланкизма⁴⁹ и считали временным явлением⁵⁰. Лидер грузинских меньшевиков Н. Жордания считал, что в Петрограде произошел незначительный инцидент, «ликвидировать который можно и нужно»⁵¹. Позднее он отмечал, что «мы еще надеялись, что в России большевиков низложат и восстановится нормальное правительство»⁵².

Как только произошел контрреволюционный государственный переворот 25 октября (7 ноября) 1917 года, политические партии Закавказья отмежевались от Советской России. Они срочно приняли меры в целях организации власти. 11/24 ноября 1917 года по инициативе грузинских социал-демократов, в Тбилиси, в здании Народного дома, Комитет Кавказа и Комитет общественной безопасности созвал совещание для организации Закавказского краевого правительства. На совещании присутствовали представители как политических партий, так и Закавказского краевого центра Совета рабочих и крестьянских депутатов, Краевого совета Кавказской армии, Исполнительного комитета Тбилисского Совета рабочих и солдатских депутатов, Городской Думы, Кавказского комитета общественной безопасности, ОЗАКОМа, а также профсоюзных и хозяйственных организаций. На совещании присутствовали также: Главнокомандующий Кавказской армией генерал М.А. Пржевальский, начальник штаба армии генерал Лебединский, генерал-квартирмейстер штаба армии генерал Левандовский, представители миссии стран Антанты, консул США Стивенс и др. На совещании присутствовало около 400 человек⁵³. Совещание отказывалось признавать власть Советской России и вынесло решение о создании независимого правительства Закавказья, которое руководило бы местными делами до созыва Всероссийского учредительного собрания.

15/28 ноября участники совещания, вместо ОЗАКОМа, образовали Закавказский комиссариат, председателем которого стал Е. Гегечкори⁵⁴. Места в правительстве распределились следующим образом: А. Чхенкели – комиссар Министерства внутренних дел, Д. Донской – комиссар по военным и морским делам, Х. Карчикян – комиссар Министерства финансов, Ш. Алекси-Месхишвили – комиссар Министерства народного образования и юстиции, М. Джафаров – комиссар Министерства по делам торговли и промышленности, Х. Мелик-Асланов – комиссар Министерства дорог, А. Неручев – комиссар Министерства по делам земледелия, Г. Тер-Газарян – комиссар Министерства по делам продовольствия, А. Оганджанян – комиссар Министерства по делам общественного попечения, Х.-Б. Хасмамедов – комиссар по делам государственного контроля⁵⁵. 18 ноября 1917 года Закавказский Комиссариат принял первую декларацию «К закавказским народам», в которой вновь определенно отмежевывался от Советской России, был также отмечен временный характер нового правительства «только до созыва Всероссийского Учредительного собрания, в случае невозможности его созыва, оно сохраняло свои полномочия до съезда членов Учредительного собрания из Закавказья»⁵⁶. Этим дано было понять, что Закавказье не провозглашает независимость от «демократической» России.

После Октябрьского переворота демократические силы России все еще надеялись, что Учредительное собрание поможет им свергнуть Советскую власть и установить в стране демократический строй. Ленин хорошо понимал, что власть, полученная в результате государственного переворота – временная и что его дальнейшая судьба зависела от позиции Учредительного съезда. Он даже не сомневался в том, что высший законодательный орган страны отнимет власть у большевиков. Поэтому В. Ленин основательно изменил свое отношение к Учредительному собранию⁵⁷. Однако, несмотря на это большевики вынуждены были провести в стране выборы Учредительного собрания, так как сама идея Учредительного собрания, как уже отмечалось, была очень популярна среди широких масс населения.

Выборы в учредительное собрание начались 15 ноября 1917 г. Впервые в истории России выборы проводились, как всеобщие, прямые, по партийным тайным спискам. Из избранных 715 депутатов 412 было эсеров⁵⁸, большевики получили 175 мест⁵⁹. В Центральном Кавказе из участвующих в выборах политических партий места распределились следующим образом: Социал-демократы (меньшевики) 661,934; Мусават – 615,816; Дашнакцутюн – 558,440; Мусульманский социалистический блок – 159,770; Социал-революционеры – 117,522; Социал-демократы (большевики) – 93,581⁶⁰.

Таким образом, в Учредительном собрании места распределились следующим образом: Социал-демократы (меньшевики) – 12 мест; «Мусават» – 10 мест; «Дашнакцутюн» – 9 мест. Остальные партии получили незначительное количество⁶¹.

В Центральном Кавказе ждали итогов выборов Учредительного собрания, надеялись, что власть большевиков падет со дня на день. Однако 20 ноября 1917 г., Петроградский Совнарком провозгласил: «Мы заявляем, что договор о разделе Турции и «отнятии» у нее «Армении» порван и уничтожен. Как только прекратятся военные действия, армянам будет обеспечено право свободно определить свою судьбу»⁶².

Декларация была согласована с Германией. На практике она означала отказ от защиты турецких армян. Такое решение большевиков диктовалось (как позже выяснилось, ошибочно) тем, что будто турецкий лидер М. Кемаль намерен встать в авангарде борьбы угнетенных народов Востока против мирового империализма. Однако в «свободное волеизъявление» под турецким присмотром армяне уже не верили⁶³.

Большевистский переворот в России и их политика в отношении «армянского вопроса» повергла дашнаков (бывших так близко к заветной цели) в смятение, а армянская общественность ломала голову как быть дальше: «Освобождение от турецкого ига или продолжение вековой неволи? Независимость или вассалитет? Перспектива свободного развития с обладанием морского побережья Средиземного моря или стиснутое в горах прозябание без выхода к морю? Воссоединение частей исторической территории или сохранение национальной раздробленности? Словом, прогресс или упадок, свет или тьма, жизнь или смерть?»⁶⁴ В конце концов, было решено остаться верной союзническому долгу перед Антантой и своим национальным интересам.

Руководители дашнаков каждый раз кормили армянский народ иллюзиями, внушая им несбыточные надежды воссоздания «Великой Армении» и заверяя в том, что «Дашнакцутюн» в этом деле поддерживают могучие силы, ссылаясь то на Россию, то на Англию и Францию. Интересы этих держав, несомненно, сходились на «армянском вопросе», но интерес этот вовсе не означал готовность оказать реальную всестороннюю и широкомасштабную помощь, без которой планы «Дашнакцутюна» были обречены на провал⁶⁵.

Того же 20 ноября на первом национальном съезде Грузии⁶⁶, по поручению интерпартийного совета, с докладом выступил Н.Н. Жордания. Первая и вторая статьи резолюции доклада были следующего содержания:

«1. Грузинская нация, как и в течение этих ста лет, стоит на почве ориентации на Россию.

2. Грузинская демократия со дня своего существования тесно связала свою судьбу с российской демократией и полагает едиными действиями с ней осуществить свои политические, экономические и национальные устремления»⁶⁷.

Как видно из приведенного выше документа, об отделении от России речи еще не было. Грузинские политики надеялись, что власть большевиков в России продержится недолго, надеялись на Учредительное собрание, однако, вместе с тем опасались на утверждающие позиции в действиях большевиков. Поэтому Национальный съезд Грузии 22 ноября 1917 года избрал Национальный совет Грузии. Избранием Национального совета грузинская общественность, фактически, определила правительство Грузии, что было значительным шагом на пути к независимости страны.

Между тем созыв Учредительного собрания в Петрограде был назначен на 28 ноября, однако 23 ноября в Таврическом дворце, на очередном заседании, по приказу Совнаркома арестовали членов избирательной комиссии⁶⁸. По указанию В. Ленина избирательная комиссия Учредительного собрания была ликвидирована.

28 ноября 1917 г., в знак протеста в связи с арестом членов избирательной комиссии, правые эсеры устроили демонстрацию у Таврического дворца и попытались «открыть» назначенное на тот же день Учредительное собрание⁶⁹. Это выступление большевики оценили как попытку вооруженного восстания и разогнали демонстрантов. Созыв Учредительного собрания был отложен на январь 1918 г.

В такой обстановке главнокомандующий турецкой Восточной армией Вехиб-паша предложил Закавказскому комиссариату заключить «дружественный мир» и «положить конец братоубийственной войне»⁷⁰. 21 ноября (4 декабря) 1917 г. на заседании Закавказского комиссариата обсуждалось заявление командующего Кавказской армией о том, что он получил письмо от главнокомандующего 3-ей турецкой армией Вехиб-паши, в котором по поручению турецкого правительства предлагал начать переговоры для заключения мира. На основании доклада командующего фронтом М.А. Пржевальского комиссариат постановил принять предложение главнокомандующего турецкой армией⁷¹.

Свое постановление комиссариат сообщил находящимся в Тбилиси консулам западных государств и для переговоров с турецкой делегацией в Эрзинджан отправил комиссию во главе с генералом Вишинским.

5/18 декабря между Турецкой и Кавказской армией был заключен договор о временном мире.⁷² Была установлена демаркационная линия. Военные действия на турецко-кавказском фронте прекратились⁷³. Вместе с тем, под влиянием непрекращающихся поражений и сильного стремления к миру русская армия буквально распалась. Только в 1917 г. 1,8 млн. человек просто дезертировало из армии⁷⁴. В Закавказье этот процесс получил широкое развитие после перемирия, подписанного 5/18 декабря. Армия была деградирована до состояния неуправляемой толпы, ставшей угрозой прифронтовых районов. В официальных докладах от 28 декабря 1917 г. боевые способности русской армии определялись, как «равные нулю»⁷⁵. Начался стихийный массовый отход войск с боевых позиций.

В такой нестабильной обстановке, 29 декабря 1917 г. Совнарком издал декрет о «турецкой Армении». Декрет поддерживал право армян на свободное самоопределение вплоть до полной независимости. Он предусматривал: 1. вывод русских войск из пределов турецкой Армении и образование армянской народной милиции; 2. беспрепятственное возвращение беженцев-армян и эмигрантов в пределы турецкой Армении; 3. беспрепятственное возвращение армян, насильственно выселенных во время войны турецкими властями; 4. образование временного народного правительства в виде Советов депутатов армянского народа⁷⁶.

Советское правительство, писал Р. Ованесян, этим декретом демонстрировало мировой общественности, что оно освобождается от империализма⁷⁷. Действительно, Советское правительство не намеревалось продолжать военные действия на фронтах мировой войны и тем более принимать участие в намечавшемся разделе Турции, издание же декрета было подтверждением этой политики. Национальные же интересы армянского народа тем самым были принесены в жертву классовым «идеалам», поэтому надежды на Россию теперь были уже невелики, хотя дашнаки и просили у Советского правительства «оставить хотя бы часть русских войск в Армении»⁷⁸, независимость которой уже виднелась на горизонте.

Представители армянской общественности декретом и политикой Советской власти были возмущены и с горечью писали: «Вывод русских войск из Армении означает возвращение завоеванной с таким трудом Армении туркам⁷⁹. Правда декрет говорит о «немедленном образовании армянской народной милиции». Но ведь наивно думать, что армяне могут своими силами создать армию, способную противостоять германо-туркам. Даже если мы допустим, что все снаряжение русской армии будет передано грузинской национальной милиции в Лазистане и армянской – в Армении, и то силы будут колоссально неравны. Очищение Армении русскими войсками будет знаменовать собой не независимость Армении, а уступку ее Турции. И при существующих условиях это будет самым настоящим предательством по отношению к армянам.

Вступив в очищенную русскими войсками Армению, турки покажут армянам такую «независимость», которая превратит страну в огромное кладбище. Поэтому помощь России может выразиться только в том, что в Армении будет оставлена хотя бы часть русской армии.

Это одно. Другое касается границ. Декрет ничего не говорит о границах. Но комиссар по делам национальностей Г. Джугашвили сообщил кое-что в дополнение к декрету. Он сказал, что границы Армении будут определены представителями армянского народа по соглашению с представителями мирных мусульманских и иных округов совместно с чрезвычайным временным комиссаром по делам Кавказа.

Тут, следовательно, речь идет только о той территории, которая была до большевистской революции занята русскими войсками. Об этнографических границах Армении речи нет. О Киликии, следовательно, тоже. Очень возможно, что при этих условиях Армения, если даже ей удастся получить независимость, не получит никакого выхода к морю, даже к Черному⁸⁰.

Как видно из приведенного выше материала, подогреваемый дашнаками миф о «Великой Армении» стал национальной идеей всего армянского народа. Однако недостаток реальных возможностей в своих грандиозных планах вынуждал лидеров Дашнакцутюна обратить свои взоры теперь уже к Советской России. Но Советское правительство не поддерживало дашнаков, оставшихся верными союзническому долгу перед Антантой и их интересам.

Последняя надежда дашнаков, а также демократических сил России на установление в стране демократического правопорядка и, следовательно, изменение внешней политики государства была на Учредительное собрание.

Учредительное собрание открылось 5января 1918 года. Собрание открыл один из старейших депутатов С.П. Швецов, председателем собрания избрали В.М. Чернова.

И. Свердлов от имени ВЦИК предложил утвердить ультимативно составленную Лениным «Декларацию прав трудящихся и эксплуатируемых народов»⁸¹, согласно которой Советы объявлялись высшей властью в центре и на местах. Федеративное устройство России подтверждалось всеми декретами, принятыми после Октября. Принятие этой декларации Учредительным собранием было равно ее самороспуску, поэтому указанный документ был снят с рассмотрения.

Воспользовавшись разработанным Лениным сценарием, большевики, а затем и левые эсеры оставили Таврический дворец. Вопрос о роспуске Учредительного собрания был предрешен на частном совещании членов Совета народных комиссаров, происходившем вечером 5 января в Таврическом дворце. На этом же совещании Ленин наметил тезисы декрета о роспуске Учредительного собрания. Днем 6 января вопрос о его роспуске рассматривался на заседании Совета народных комиссаров, на этом заседании были утверждены тезисы Ленина, легшие в основу декрета. Декрет о роспуске был оглашен на заседании ВЦИК В.А. Карелиным и принят ВЦИК в 1 ч. 30 мин. ночи на 7 января⁸².

На заседании ВЦИК того же 7 января Ленин в своей речи «убеждал», что причиной роспуска Учредительного собрания была ее контрреволюционная сущность. «Народ хотел созвать Учредительное собрание – и мы созвали его. Но сразу почувствовали, что из себя представляло это Учредительное собрание. И теперь мы исполним волю народа, которая гласит: вся власть Советам»⁸³. Депутатов же Учредительного собрания он назвал «людьми с того света», а день 5 января – потерянным днем⁸⁴.

Разгоном Учредительного собрания⁸⁵ демократические силы России упустили последнюю возможность мирного установления в стране демократического правопорядка.⁸⁶ Российская империя распалась, большевики погрузили страну в пучину гражданской войны. Вместе с тем, установление большевистского режима в России и политическая анархия послужили сигналом для начала национально-освободительного движения порабощенных народов, против зарождавшейся новой, Красной российской империи.

Однако, для многих народов, по крайней мере, для армян, Россия не являлась «тюрьмой народов» и чем больше проявлялся «сепаратизм» грузин и азербайджанцев, тем больше в широких армянских массах преобладала чисто русская ориентация по мере все большего углубления всероссийской «смуты». В армянах властно говорил инстинкт самосохранения, писал Б. Байков, подсказывавший им, что изолированность их территориального расселения угрожает им смертельной опасностью от окружавших их тесным кольцом мусульманских народностей, не суливших им, судя по примеру их турецких зарубежных братьев, ничего хорошего в будущем. Именно это психологическое состояние армян объясняет и их склонность идти даже с большевиками. Армяне откровенно говорили: «Мы с русскими, будь они даже и большевики»⁸⁷. Однако для дашнаков союз с большевиками не сулил пока ничего хорошего, к тому же надежда на Англию и Францию для достижения своей цели была ощутимо велика. Поэтому перед Закавказским правительством вставал, с одной стороны, грозный призрак торжествующего русского большевизма, с другой – реальная угроза со стороны Турции, тем более, что русские солдаты покидали передовые позиции и с оружием в руках стремились на родину, чтобы захватить (согласно Декрету о Земле)⁸⁸ землю⁸⁹. Озлобленная и дезорганизованная русская армия по выражению В. Станкевича, катилась с фронта, грабя и громя все на своем пути⁹⁰. В связи с этим Закавказское правительство во главе с Е.П. Гегечкори вынуждено было распорядиться: «Закрыть для уходящих с фронта войск город Тифлис, опасаясь разграбления его и богатейших военных запасов»⁹¹, благодаря чему воинские части по железной дороге следовали в Россию минуя Тбилиси.

1/14 января 1918 года в письме командующему Кавказской армией Одишелидзе Вехиб-паша сообщал, что Энвер-паша хотел бы узнать, «каким путем будет возможно восстановить отношения с независимым Кавказским правительством, какие предложение имеет Кавказское независимое правительство в целях восстановления мирных отношений между обеими странами»⁹². Было ясно, что турецкое командование предпочитало иметь дело со слабыми кавказскими властями, нежели с быстро крепнущим Советским государством.

Предложение Энвер-паши обсуждалось на заседании Закавказского комиссариата. Последний, чувствуя свое бессилие перед угрозой турецкого нашествия, пытался показать, что он тесно связан с теми районами бывшей Российской империи (Украина, Северный Кавказ и др.), которые в результате установления большевистской диктатуры оторвались от Советской России. 28 января Закавказский комиссариат ответил Вехиб-паше, что готов начать мирные переговоры о заключении окончательного мира между обеими сторонами. Однако он считает необходимым согласовать свои действия с мнениями других правительств, территориальных единиц России, одинаково с Закавказским правительством заинтересованных в установлении мира⁹³.

Тогда же председатель Закавказского комиссариата Е.П. Гегечкори послал телеграммы председателю Украинской Центральной рады и председателю Юго-Восточного Союза⁹⁴, в которых сообщал о предложении Энвер-паши. Е. Гегечкори просил их срочно направить в Тифлис своих представителей на совместную конференцию, назначенную на 1/14 февраля для рассмотрения предложения турецкого командования о начале переговоров о мире. От Рады ответа не последовало, а из Юго-восточного союза ответило только Кубанское правительство, заявившее, что срок созыва предлагаемой конференции его не устраивает⁹⁵.

Поэтому на заседании комиссариата 1/14 февраля вопрос о вступлении в мирные переговоры с Турцией обсуждался без участия представителей Рады и Юго-Восточного Союза. На нем было решено сообщить Вехиб-паше, что Закавказское правительство готово приступить к переговорам о мире, причем «основные директивы и условия мира будут выработаны Закавказским Сеймом, как представительным органом Закавказья»⁹⁶.

Закавказский комиссариат не располагал соответствующими полномочиями для заключения мирного договора с Турцией, поэтому он обсудил вопросы политического положения Закавказья и принял решение о созыве Закавказского Сейма, который должен был осуществлять функции парламента – законодательного органа⁹⁷.

Между тем немцы, устав от мирных переговоров⁹⁸, начали наступление против русских войск. За пять дней немецкая армия прошла 200-300 км и стремительно захватила Литву, Эстонию, Двинск, Минск, Ровно, Гомель, Псков, Нарву и Ревель⁹⁹. Сопротивление было настолько слабым, что немецкий генерал Гофман отметил: «Это самая странная война, которую я когда-либо видел»¹⁰⁰.

Наблюдая за успехами немцев, у турок почему-то вдруг пропали «дружественные чувства», о которых совсем недавно так цветисто говорил Вехиб-паша. «Уверяю вас – телеграфировал он закавказскому руководству, – что Эрзинджанский временный договор сохраняет свою силу, кроме параграфа о демаркационных линиях, который с отходом русских войск сам по себе теряет свое значение».¹⁰¹

Главнокомандующий войсками Кавказского фронта генерал Лебединский¹⁰² заявил ему, что с переформированием Кавказской армии по национальному признаку все части, к какой бы национальности они не принадлежали, нужно считать полноправными войсковыми частями Российской Республики¹⁰³. Тем самым Лебединский дал понять турецкому командованию, что несмотря на отход русских войск, оно должно рассматривать оставшиеся на фронте армянские и грузинские части как русские войска. Поэтому наступление турок он расценивал как явное нарушение Эрзинджанского перемирия. Но предупреждения Лебединского не приостановили наступления турецких войск, 1 февраля 1918 года они вошли в Эрзинджан.

Контингент как армянских, так и грузинских частей был слабо подготовлен. Эти войска должны были отражать наступление большой турецкой армии на фронте протяженностью около 700 километров, начиная от черноморского побережья в районе Трапезунда, и до стыка турецко-персидской границы¹⁰⁴.

После захвата Эрзинджана турецкие войска перешли в наступление в направлении Гюмуш-Хане-Байбурт-Трапезунд, где действовали грузинские национальные части¹⁰⁵. Одновременно наступление турецких войск шло по линии Ван-Баязет-Эрзерум¹⁰⁶.

Еще до нарушения Эрзинджанского перемирия турецкое правительство осведомляло Закавказский комиссариат, что «делегаты центральных государств в Брест-Литовске готовы принять меры для признания независимости Закавказья, поэтому Закавказское правительство может отправить своих представителей в Брест-Литовск»¹⁰⁷. Однако Закавказский комиссариат отказался принять участие в переговорах в Брест-Литовске. Закавказское правительство не признавало Советскую власть и соответственно любые их действия, в том числе и внешнеполитические. Этим отказом комиссариат допустил серьезную ошибку и фактически упустил возможность для установления нормальных международных отношений¹⁰⁸.

В такой политической обстановке 10/23 февраля 1918 года Закавказский комиссариат созвал Закавказский Сейм. Депутаты Сейма были избраны по партийным спискам в пропорциях, соответствовавших итогам выборов во всероссийское Учредительное собрание, но в утроенном размере. Таким образом, грузинские социал-демократы получили в Сейме 36 мест; «Мусават» – 30 мест; «Дашнакцутюн» – 27 мест¹⁰⁹.

На первом заседании Сейма 10/23 февраля был заслушан отчет комиссариата, в тот же день председателем Закавказского Сейма был избран известный социал-демократ Николоз (Карло) Чхеидзе. На заседании 16 февраля (1 марта) для мирных переговоров с Турцией Сейм утвердил членов делегации. Председателем делегации был избран А. Чхенкели. Основные положения, данные Сеймом делегации, были:

Закавказский Сейм при создавшихся условиях считает себя правомочным заключить мир с Турцией.
Закавказский Сейм, приступая к мирным переговорам, ставит себе задачей заключить окончательный мир с Турцией.
В основание заключенного мирного договора должно лечь восстановление государственных границ России с Турцией, существовавших к моменту объявления войны 1914 г.
Делегация добивается права на самоопределение для Восточной Анатолии, в частности, автономии Турецкой Армении в рамках турецкой государственности¹¹⁰.

Как видно из приведенного документа, Закавказское правительство не было в состоянии защищать исторические территории Грузии, отвоеванные Российской империей во время войны. Более того, грузинские политики почему-то поддерживали армянских лидеров в их стремлении образовать армянскую автономию в пределах Турции, в исторических областях Грузии. Такое отношение грузинских политиков к историческим территориям давало повод лидерам «Дашнакцутюна» требовать в дальнейшем от руководства Грузии определенных территориальных уступок.

Отъезд же делегации в Трапезунд задержался ввиду полученной 17 февраля (2 марта) от секретаря русской мирной делегации Карахана телеграммы, в которой сообщалось о намечающемся на следующий день подписании в Брест-Литовске мирного договора, согласно которому Батуми, Карс и Ардаган отходят к Турции.

3 марта 1918 года в Брест-Литовске был подписан мирный договор между Россией, с одной стороны, и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией – с другой. Покорившемуся российскому государству пришлось уступить Прибалтику, часть Украины и Белоруссии и гарантировать независимость Финляндии¹¹¹. Согласно статье четвертой этого договора, Советская Россия должна была «обеспечить скорейшее очищение провинций Восточной Анатолии и их упорядоченное возвращение Турции»¹¹².

Таким образом, к Турции, согласно договору, переходили Ардаган (Артаани), Батуми и Карс. Закавказское правительство обвинило советское руководство в предательстве национальных интересов народов Закавказья. К. Чхеидзе и Е. Гегечкори разослали всем государствам телеграмму протеста по поводу заключения Брест-Литовского договора. «Всякий договор, – говорилось в телеграмме, – касающийся Закавказья и его границ, заключенный без ведома и одобрения независимого закавказского правительства, считается лишенным международного значения и обязательной силы, так как Закавказье никогда не признавало большевистской власти и Совета Народных Комиссаров»¹¹³. Несмотря на это, никаких международно-правовых актов по этому поводу не последовало. Закавказье все еще не провозглашало независимость, следовательно юридически считалось частью Российского государства. Именно поэтому правительства тех государств, которые получили телеграмму от закавказского руководства, протест посчитали неаргументированным.

Вместе с тем следует отметить, что со стороны Советской России подписание Брест-Литовского договора было вынужденным актом сохранения власти. Большевики кроме указанных территорий в Закавказье, на Западе теряли около миллиона квадратных миль территории с почти 50-миллионным населением (т.е. треть населения России), где добывалось 90 % угля, 73 % железной руды и пролегало 54 % железных дорог¹¹⁴. Поэтому зарубежные историки очевидно правы, когда отмечают, что Россия не могла сохранить в Закавказье территории больше, чем предусмотренной в известном договоре¹¹⁵.

Одновременно с основным договором в Бресте был подписан русско-турецкий дополнительный договор¹¹⁶, согласно условиям которого русские войска, занявшие районы Восточной Анатолии, должны были быть эвакуированы в течение шести-восьми недель. Договор ограничивал численность русских войск, расположенных на турецкой границе (одна дивизия на 150 км границы). Остальная часть русской армии и армянские отряды подлежали демобилизации. Турция сохраняла свою армию на военном положении. Предусматривалось также, что в течение трех месяцев после ратификации договора будут образованы две смешанные русско-турецкие комиссии: одна для восстановления восточной части русско-турецкой границы 1914 г., а другая для определения границ трех санджаков: Карса, Ардагана и Батуми¹¹⁷.

Подписание дополнительного договора еще более осложнило положение Закавказского правительства. Турция сразу же приступила к реализации предоставленных ей прав. Закавказское правительство не желало уступать Турции исторические территории Грузии, но и избегало военного столкновения с ней. В такой сложной обстановке 7 марта 1918 года делегация Закавказского Сейма во главе с А. Чхенкели выехала из Тифлиса в Трапезунд¹¹⁸.

1/14 марта 1918 года, в 3 часа дня в Трапезунде состоялось открытие Закавказско-Турецкой мирной конференции¹¹⁹. Председательствовал на конференции председатель Оттоманской делегации Гусейн Рауф-бей¹²⁰. Первый вопрос представителя Оттоманской империи был: «Кто вы такие, какое государство вы представляете»¹²¹. Закавказье все еще не было независимым государством, на что и намекали турки. В ответ было заявлено, что Закавказье фактически уже представляет из себя государство, вступившее в сферу международных отношений и протестовавшее против Брестского договора, заключенного без его ведома, хотя еще не декларировало и не сделало нотификации о своей независимости¹²².

Не удовлетворившись этими объяснениями, оттоманская делегация признала заявление Закавказской делегации о недействительности Брест-Литовского договора в части, касающейся Кавказа, для себя неприемлемым¹²³. Отвечая на эту декларацию и, не соглашаясь с выводами оттоманской делегации о действительности Брестского договора в части, касающейся Закавказья, делегация Закавказского Сейма в 4-ом заседании конференции указала, что факт нахождения обеих делегаций (в Трапезунде) является доказательством игнорирования обеими сторонами Брест-Литовского договора и, что центр тяжести переговоров должен быть не в формально-юридическом споре, а в существе дела¹²⁴. В ответ последовало на том же заседании пространственное письменное заявление оттоманской делегации, в котором выражалось желание, чтобы Закавказье решилось объявить независимость¹²⁵. Однако, оставаясь на прежней точке зрения, делегация Закавказского Сейма на пятом заседании конференции предложила турецкой делегации выработанные Сеймом (16 февраля) четыре пункта и повторила свое заявление о том, что при ратификации мирного договора независимым Закавказским государством будут выполнены все формальности, требуемые международным правом¹²⁶.

Однако турецкая делегация была возмущена четвертым пунктом («О самоопределении Восточной Анатолии»), предъявленного «пакета договора», видя в нем вмешательство во внутренние дела. «Дано было понять, – писал позднее О. Качазнуни, – что если еще рез мы поднимем вопрос о турецких армянах, то они прекратят всякие отношения с нами¹²⁷.

После этого конференция зашла в тупик. В такой обстановке 9/22 марта по взаимному соглашению обеих делегаций в работе конференции был объявлен перерыв. Часть делегации Закавказского Республики отправилась в Тбилиси для доклада Сейму и правительству о создавшемся на конференции положении и получения от них новых инструкций¹²⁸.

12/25 марта в Тбилиси на совещании правительства, президиума Сейма и представителей фракции был заслушан доклад делегации о ходе мирных переговоров в Трапезунде¹²⁹. После доклада председателя правительства Е. Гегечкори о мирных переговорах Сеймом была принята резолюция, которая гласила: «Стоя на почве своего решения от 16 февраля 1918 года по вопросу об условиях мира с Турцией, но, желая достичь почетного мира, приемлемого для Закавказья и Турции, Сейм постановляет: облечь председателя мирной делегации, министра иностранных дел Закавказья А.И. Чхенкели чрезвычайными полномочиями самостоятельно делать в этом направлении необходимые шаги»¹³⁰.

17/30 марта А. Чхенкели информировал Рауф-бея о новых чрезвычайных полномочиях, которыми он был облечен и, главное, еще о том, что «дальнейшие переговоры могут вестись на почве уступок, в частности, территориальных»¹³¹.

21 марта (3 апреля), в Трапезунде делегация Закавказской республики в собрании обсуждала проекты территориальных уступок Турции. А. Чхенкели внес на обсуждение составленный им следующий проект территориальных уступок: 1. Весь Ольтинский округ. 2. Больше половины Ардаганского округа. 3. Карсский округ по линии ниже Бегли-Ахмет. 4. Кагызманский округ близ города Кагызмана и его северной части. Однако этот проект вызвал серьезное возражение со стороны дашнаков – Качазнуни и Хатисова¹³². Несмотря на возражения, высказанные дашнаками, 23 марта (5 апреля), на шестом и последнем заседании Конференции Закавказской делегацией было заявлено об уступке Турции указанных выше территорий. Выслушав эту декларацию, представители Султана заявили о необходимости перерыва занятий Конференции для получения дальнейших инструкций от Порты¹³³.

Указанные территориальные уступки, к которым Акаки Чхенкели пытался склонить делегацию Турции, явно не удовлетворяли турок. 24 марта (6 апреля) 1918 г., в 7 часов вечера глава делегации Турции Рауф-бей представил Акакию Чхенкели ультиматум Турецкого правительства – дать в течение 48 часов ответ на вопрос – принимает ли Закавказье условия Брест-Литовского мира¹³⁴. 25 марта (7 апреля) ультиматум с заключением А. Чхенкели был протелеграфирован правительству в Тбилиси. 26 марта (8 апреля) был получен ответ правительства с предложением максимальных уступок, после чего в тот же день единогласным постановлением делегации было протелеграфировано в Тбилиси о необходимости по совокупности обстоятельств признания Брестского договора¹³⁵.

Война с Турцией стала неизбежна, Закавказской республике угрожала реальная опасность. Того же 26 марта (8 апреля) началось турецкое наступление на Батуми¹³⁶. В такой обстановке, принимая во внимание, что до 9 часов вечера 28 марта (10 апреля) от правительства ответа не было, председатель делегации, основываясь на единогласном постановлении делегатов, ответил Рауф-бею, что Закавказская делегация принимает Брест-Литовский договор¹³⁷.

1/14 апреля 1918 г. Делегация Закавказья была отозвана правительством ввиду несостоявшегося соглашения¹³⁸. Так бесславно завершилась Трапезундская конференция¹³⁹ или, как ее тогда называли, «Трапезундское действо»¹⁴⁰. Того же 1/14 апреля турки заняли Батуми¹⁴¹ со всем военным имуществом стоимостью 2 млрд. рублей. Гарнизон Батума, состоявший из 10 тыс. солдат, готовых защищать город, был из него выведен¹⁴².

В такой сложной военно-политической ситуации 9/22 апреля 1918 года собрался Закавказский Сейм. Это историческое заседание Сейма открыл его председатель Карло Чхеидзе. С докладом о провозглашении независимости Закавказья выступил член Сейма, социал-демократ Д. Ониашвили. Докладчик коротко затронул объективные причины российской ориентации закавказских народов – грузин, армян и азербайджанцев, основные аспекты совместной революционной борьбы. Было подчеркнуто, что после большевистского переворота в октябре 1917 года обстановка в корне изменилась. Перед народами Закавказья встал вопрос: провозгласить Закавказье неотъемлемой частью Советской России или провозгласить независимость Закавказья и защищать ее собственными силами¹⁴³. После продолжительных прений Закавказский Сейм принял постановление: «Провозгласить Закавказскую независимую Демократическую Федеративную Республику»¹⁴⁴. По постановлению Сейма создание правительства ЗДФР было поручено Акакию Чхенкели. 13/26 апреля 1918 года он представил на утверждение Закавказскому Сейму состав правительства, который Сейм утвердил в неизменном виде: А.Чхенкели – председатель правительства и министр иностранных дел; Н.В. Рамишвили – министр внутренних дел; А.И. Хатисов – министр финансов; Х.-Б. Мелик-Асланов – министр дорог; Ф.-Х. Хойский – министр юстиции; Г.Т. Гиоргадзе – военный министр; Н.Г. Хомерики – министр земледелия; Н.Б. Усуббеков – министр народного образования; М.Г. Гаджинский – министр торговли и промышленности; А.И. Саакян – министр по делам продовольствия; Р.Н. Качазнуни – министр государственного попечения; А.А. Ерзинкян – министр труда; Н.-Б. Гайдаров – государственный контролер¹⁴⁵.

10/23 апреля в ноте Сейма турецкому правительству говорилось: «Закавказье уже провозглашено независимой федеративной республикой, о чем сообщено державам, – следовательно, выполнено условие, предъявленное нам декларацией Османской делегации от 31 марта (13 апреля) 1918 года»¹⁴⁶.

Сообщение об объявлении Закавказья независимой республикой было встречено в Турции с восторгом. Сразу же было сообщено о признании Императорским Оттоманским правительством независимости Закавказского государства¹⁴⁷. Однако, несмотря на это, турки вслед за Батуми заняли Озургети¹⁴⁸, а 12/25 апреля была занята Карсская крепость со всеми крепостными орудиями, богатыми складами оружия, боеприпасов и продуктов¹⁴⁹. Турецкая военная администрация в этих округах в нарушение условий Брестского договора¹⁵⁰ поспешно провела так называемый референдум, результаты которого были предопределены террором турецкой военной администрации¹⁵¹.

Таким образом, надежды руководителей Закавказской Республики не оправдались, провозглашение независимости Закавказья не остановило наступления турецких войск. Наоборот, турки продолжали военные действия и занимали территории теперь уже не предусмотренные Брест-Литовским договором. Провозглашением независимости Закавказья и, следовательно, распадом Российского государства, Турция стремилась найти для себя выгоду – приобрести новые территории, несмотря на нарушение Брестского договора¹⁵². Английский ученый Ф. Маклин справедливо отмечает, что: «Провозглашение независимости Закавказья не принесло никакой пользы, более того – турки предъявили ему новые территориальные претензии»¹⁵³.

В такой сложной военно-политической обстановке между социал-демократами, дашнаками и мусаватистами не было никакого единства, они не сумели организовать общее объединение сил против турецкого наступления. Причиной же этого было то, что Федеративную Республику со дня ее создания терзали противоречия. В первую очередь эти противоречия выражались во внешнеполитическом курсе. Так, социал-демократы были последователями германофильского, дашнаки – англофильского, а мусаватисты – туркофильского внешнеполитического курса. Противоречивость интересов и целей политического руководства грузин, армян и азербайджанцев четко проявлялась и во внутриполитических вопросах. На фоне этих противоречий все более реальным становился вопрос распада Закавказской Демократической Федеративной Республики и восстановления государственной независимости Грузии и Армении.

ГЛАВА 2.

Восстановление независимости Грузии и Армении

После падения царства Багратидов (1045 г.)¹ и Багратионов (1801 г.) армянский и грузинский народ неустанно вели борьбу за восстановление независимости своих стран. Подъем историко-патриотических настроений народов Центрального Кавказа, последовавший после Октябрьской революции, оказался благодатной почвой для обращения к историческому прошлому своего государства. Вместе с тем идея патриотического долга лидеров политических партий Закавказья неохотно вступала в конфликт с идеей целостности России. Однако первостепенность историко-политических задач заставляла сознательно изменить – Российской родине.

Переломный характер времени, сложные социальные и международные коллизии в конкретных исторических условиях остро ставили вопрос о выработке системы национально-освободительного движения. Однако, действия в этом направлении в грузино-армянских политических кругах не получили приемлемого для обоих народов решения. Главной причиной этого послужил армянский метод «национально-освободительного движения», который приобрел весьма оригинальный характер.

Лидерам армянских политических партий в своей «борьбе за независимость» было неудобно открыто выступать против своих освободителей, тем более, что дашнаки стремились к созданию национально-территориальной основы для будущего независимого Великого армянского государства, поэтому союз с Россией был необходим для реализации своих планов. Дашнаки в осуществлении своей национальной цели возлагали определенные надежды и на грузинских политических деятелей, которые невольно оказались в плену армянской пропаганды проведения административной реформы по этническому принципу. Грузинские политики, не обратив внимания на дальновидный армянский маневр, дали обещание разделить Закавказье по национальному признаку. Однако в изменившейся политической ситуации армянский план провалился, выходом России из войны дашнаки потеряли своего вдохновителя и покровителя, новая, Советская Россия не намеревалась принимать участия в создании Великого армянского государства. Изменилось и отношение грузинских политиков к своим историческим территориям. В такой политической обстановке дашнакам пришлось искать нового союзника для осуществления своей древней национальной идеи. Поэтому армянские политические деятели не спешили создавать армянское государство на базе Ереванской губернии. Грузинские социал-демократы, потеряв всякую надежду на восстановление демократической России, стали готовиться к провозглашению независимости своей страны.

14/27 апреля 1918 года председатель правительства Закавказской Республики А. Чхенкели получил телеграмму от Вехиб-Махмед-Паши, в которой турецкое правительство требовало продолжения Трапезундской конференции² Правительство Закавказской Республики выразило готовность продолжить конференцию в Батуми.

Батумская конференция открылась 11 мая 1918 года³ в ней принимали участие с турецкой стороны Халил-бей, – председатель делегации, Вехиб-паша, Тефик Селим и Нусредин-бей⁴ Со стороны Закавказской Республики в конференции участвовали – А.И. Чхенкели – председатель делегации, Н.Я. Николадзе (Соц.-дем.); А.И. Хатисян, Р.И. Качазнуни (Дашнакцутюн); М.Г. Гаджинский и М.Э. Расул-Задэ (Мусават)⁵ На конференции присутствовали также представители Германии – немецкая делегация состояла из четырех человек во главе с генералом Фон-Лосовым⁶ главной задачей которых было не отдавать всецело Закавказье во власть Турции⁷

На первом пленарном заседании Батумской конференции председателем Закавказской делегации было высказано, что, с точки зрения последней, настоящие переговоры следует рассматривать как прямое продолжение трапезундских, и что в основу их должен быть положен Брест-Литовский договор. Однако Халил-бей дал понять, что турецкая сторона не намерена руководствоваться условиями Брест-Литовского договора⁸ В вопросе отношения к Закавказской республике среди посланников Султана на Батумской конференции вырисовывались три направления:

1. Вехиб-паша считал, что во время переговоров должны быть защищены условия Брест-Литовского договора; 2. Второе направление во главе с Талат-беем считало обязательным отрезать от Закавказья и другие территории⁹ 3. Сторонники Энвер-паши требовали присоединения к Турции всего Закавказья¹⁰ однако такое решение вопроса столкнуло бы Турцию с интересами Германии, так как между Турцией и Германией еще 17 апреля 1918 года был подписан секретный договор о разделе сфер влияния в Закавказье¹¹. Поэтому позиция Талат-бея в отношении Закавказья была более приемлемой для Германии. В соответствии с такой установкой 14 мая 1918 года в Батуми турецкая делегация предъявила делегации Закавказской республики ноту, в которой требовала «передать Турции железнодорожную линию Александрополь-Джульфа»¹². Это означало установление влияния над Азербайджаном и протурецкими районами Северного Ирана, кроме того, определенная часть территории Закавказской Республики и железнодорожная сеть подпадала под контроль Турции.

15 мая А. Чхенкели выразил протест Халил-бею против этой ноты и заявил, что она является нарушением суверенитета Закавказской республики, независимость которой была признана Блистательной Портой¹³. Закавказским правительством сразу же были предприняты соответствующие меры по защите Александрополя¹⁴. О турецком ультиматуме было сообщено председателю немецкой делегации Фон-Лоссову, который, в свою очередь, сообщил оттоманскому правительству, а также правительствам Австро-Венгрии и Болгарии о протесте Закавказской республики на турецкий ультиматум¹⁵. Однако, несмотря на это, турецкие войска того же 15 мая начали военные действия против войск Закавказской республики в районе Александрополя¹⁶. В связи с этим в Батуми А. Чхенкели вновь предъявил протест турецкой делегации¹⁷, однако турецкие войска продолжали наступление и к вечеру 15 мая ими был занят город Александрополь¹⁸.

Анализируя военно-политические события, Акаки Чхенкели того же 15 мая из Батуми отправил очередное секретное письмо национальному совету, в котором говорилось, что: «Турция больше не желает существования объединенного Закавказья, первым шагом выхода из создавшегося катастрофического положения будет провозглашение независимости Грузии, так как проект¹⁹ Турции не приемлем для нас…»²⁰

Согласно письму А. Чхенкели, 16 мая исполнительный комитет национального совета Грузии приступил к подготовительной работе по провозглашению независимости Грузии²¹. Армянские же политические деятели еще не теряли надежды на осуществление своих целей и требовали продолжения военных действий против Турции.

В такой сложной обстановке 19 мая 1918 года А. Чхенкели получил письмо Фон-Лоссова, в котором немецкий генерал предлагал свои услуги в качестве посредника в переговорах с Турцией²². Предложение Фон-Лоссова обсуждалось на заседании (того же 19 мая) Закавказской делегации, приводились доводы за и против²³, в конце концов было решено принять предложение Фон-Лоссова. «Имею честь уведомить вас, что Закавказская делегация принимает предложение добрых услуг, как посредника, которые вам угодно было предложить…»²⁴, – говорилось в ответном письме. Однако вскоре стало известно, что Турция отказывается от посредничества Германии. «К несчастью, моя попытка, по-видимому, не увенчалась успехом»,²⁵ – писал Фон-Лоссов.

В создавшемся трудном военно-политическом положении нужно было действовать быстро и решительно, однако, в Тбилиси медлили с принятием важных решений. Мировая война продолжалась, поэтому трудно было брать ориентацию на то или иное государство и надеяться на его политическую и военную помощь. Однако в создавшемся положении для Грузии ориентация на Германию была единственно правильным решением, так как только Германия могла приостановить продвижение турецких войск. Турция, как союзница Германии, несмотря на геополитические противоречия из-за Грузии, не могла открыто выступить против Германии. На это и надеялись грузинские политики. В свою очередь, и Германии в своей геополитической борьбе необходимо было утвердиться в Грузии. Однако, как было отмечено выше, у входящих в один блок Германии и Турции цели в этом регионе далеко не совпадали и в их взаимоотношениях наблюдались элементы соперничества. Германия планировала после занятия Баку перебросить по Каспию свои силы в контролируемый англичанами североиранский порт Энзели с последующим вторжением в Ирак и выходом в районе Басры к Персидскому заливу²⁶. Воспользовавшись этим положением, грузинские политические деятели обратились к правительству Германии с предложением взять Грузию под свое покровительство²⁷. Грузинское предложение германское командование приняло с радостью, так как Германия теперь независимо от Турции могла пользоваться кавказским сырьем и железнодорожными сообщениями для своих целей²⁸.

Согласно взятому курсу, в Батуми же грузинские общественные и политические деятели приступили к составлению акта о независимости, была создана комиссия по составлению акта²⁹. Узнав о намерениях грузинских политиков, дашнаки пришли в ярость, они не сумели реально оценить создавшееся положение, в осуществлении грандиозных планов дашнаки не могли надеяться на помощь Германии, единственным спасением для них были англо-французские силы, но в это время их не оказалось в нужном для них месте, поэтому дашнаки остались одни против тех сил, с которыми намеревались бороться. Отчаянные создавшимся положением, дашнаки не могли примириться с курсом меньшевиков, поэтому А.И. Хатисян требовал от Н.Н. Жордания изменения взятого курса, «если мы тонем – заявил А. Хатисян – то будем тонуть вместе»³⁰, на что Н. Жордания ответил: «Если армяне тонут, то грузины не обязаны тонуть вместе с ними»³¹.

22 мая Н. Жордания с проектом акта о независимости Грузии выехал из Батуми в Тбилиси. А. Чхенкели же, чтобы подготовить национальный совет к принятию важного политического решения, писал: «До последней минуты я не терял надежды подписать договор от имени Закавказья… однако этому мешает турецкая завоевательная политика, они вступили в Ереванскую губернию, в Гяндже сформировали свое правительство³², чем фактически оторвали Азербайджан от Закавказья. Остается только Грузия, которой угрожают со всех сторон… провозглашение независимости Грузии – это единственный путь выхода из создавшегося положения, хотя и в этом случае мы не будем застрахованы от турецкого вторжения, но этой угрозе должно предшествовать провозглашение независимости, чтобы не потерять правовую основу…»³³. В другом месте своего письма А. Чхенкели писал: «Сегодня меня посетил ген. Фон-Лоссов, с которым поделился своими взглядами, он категорически заявил, что остается единственный путь – провозглашение независимости Грузии. Он к тому же отправил сообщение своему правительству, что Закавказская Республика не существует, существует только Грузия, которая завтра провозгласит независимость и просит ее признания и покровительства…»³⁴. В конце письма А. Чхенкели убедительно просил национальный совет немедленно провозгласить независимость Грузии.

Намерения союзников по отношению к Грузии и всему Кавказу вызвали острую дипломатическую борьбу между Германией и Турцией. Чтобы отвлечь внимание турок от Закавказья, немецкое командование пыталось направить их силы в другом направлении. Так, Людендорф, обеспокоенный продвижением турецких войск на Южном Кавказе, телеграфировал в Берлин: «Я повторяю свое требование, чтобы турки обратили свое внимание на Персию и Месопотамию»³⁵. Однако турецкое командование видимо особо не надеялось на успех в «подсказанном» направлении и продолжало свое наступление против Закавказской Республики.

23 мая А. Чхенкели вновь посылает письмо национальному совету, где с определенным недовольством писал: «Я думаю, что вы уже провозгласили независимость, если нет, то мне непонятна ваша тактика…»³⁶. 24 мая в Тбилиси состоялось заседание исполнительного комитета рабочих и солдатских депутатов столицы, где с докладом «О Батумских мирных переговорах» выступил Н. Жордания. Прибытие германской делегации в Батуми, – сказал он в своем докладе, – было неприятным сюрпризом для турок, считавших переговоры с Закавказьем своим частным делом³⁷. Далее в выступлении Н. Жордания было ясно видно, что он полностью разделял взгляды А. Чхенкели и, со своей стороны, пытался убедить исполнительный комитет рабочих и солдатских депутатов Тбилиси в том, что Закавказское союзное государство никакой перспективы не имеет и что уже «Закавказская Республика отсчитывает последние дни своего существования…»³⁸. Такое заключение Н. Жордания не вызвало противоречий, это означало, что германофильский внешнеполитический курс получил полную поддержку³⁹.

Между тем турецкая армия, заняв значительную часть территории Закавказской Республики, продолжала свое наступление, возникла угроза потери столицы – Тбилиси, в городе началась паника. 25 мая к населению обратилось городское самоуправление с призывом сохранять спокойствие⁴⁰. Планам Германии, а также существованию Грузии и Армении угрожала реальная опасность. Поэтому Людендорф вынужден был еще раз обратиться в Берлин к военному командованию с призывом «…чтобы со стороны Турции были приостановлены дальнейшие военные действия против Закавказья»⁴¹. Людендорф предупреждал, что если турецкое правительство из-за политических и экономических стремлений в другом направлении опоздает с защитой собственной территории и создаст нам трудности на Кавказе, откуда мы могли бы выступать против англичан, то оно не может рассчитывать на то, что мы за свой счет вернем ему позже его собственную территорию⁴².

На эти требования Энвер-паша отвечал, что продвижение турецких войск в Закавказье было необходимо ввиду армянских жестокостей⁴³ в отношении мусульман, на что Турция не могла смотреть равнодушно⁴⁴.

Ввиду проявленной Энвером неуступчивости Людендорф отозвал германских представителей с Батумской конференции. 25 мая вечером Фон-Лоссов и сопровождающие его лица покинули Батуми⁴⁵.

В такой военно-политической ситуации в Сейме Закавказской Федеративной Республики между меньшевиками, дашнаками и мусаватистами не было никакого единства⁴⁶. В такой ситуации 26 мая 1918 года на заседании Закавказского Сейма социал-демократическая фракция предложила Сейму признать факт распада Закавказской Федеративной Республики⁴⁷. В своем выступлении И. Церетели по этому поводу отметил: «…Социал-демократическая фракция взяла на себя инициативу поставить этот вопрос здесь в Сейме. Официальным актом Сейм выявит то, что есть в действительности… Нельзя говорить об единстве Закавказья, когда его нет на самом деле. Раз его нет – это надо сказать и против этого не должен спорить ни один человек, к какой бы партии он ни принадлежал…»⁴⁸. Все развивающиеся в Сейме разногласия – писал позднее О. Качазнуни – никакими компромиссами нельзя было примирить. Причиной этого создавшегося положения, по мнению дашнакского лидера, было то, что: «…Грузины видели, что мы являемся для них лишней обузой, что без нас они легко разрешат свои дела. А у азербайджанцев было только одно желание – днем раньше соединиться с турками и с ними вместе вступить в Баку. После победы турок надобность в Закавказской Федерации у азербайджанцев отпала. Грузины были им не нужны, а армяне рассматривались как враги…»⁴⁹. Таким образом, политические интересы народов Центрального Кавказа не совпадали, что и явилось причиной распада Закавказской Республики.

Однако перед самороспуском Закавказского Сейма дашнаки, не успевшие к этому времени создать национально-территориальную основу, – базу для будущей независимой Армении, официально обратились к азербайджанской фракции З.С. о передаче города Еревана, так как создаваемая Армения не имела столицы и четко определенной территории для существования. С условием, что армянские террористические, бандитские формирования прекратят разбои, массовые убийства и грабежи мирного населения, азербайджанские делегаты дали положительный ответ⁵⁰. После этого Закавказский Сейм 26 мая 1918 года принял свое последнее решение, которое гласило: «Ввиду того, что по вопросу о войне и мире обнаружились коренные расхождения между народами, создавшими Закавказскую независимую Республику, и потому стало невозможно выступление одной авторитетной власти, говорящей от имени Закавказья. Сейм констатирует факт распадения Закавказья и слагает свои полномочия»⁵¹.

В тот же день, в воскресенье, 26 мая 1918 года открылось историческое заседание Национального Совета Грузии, на котором с речью выступил Ной Жордания:

«Граждане! Сегодня здесь Вы были свидетелями редкого исторического и вместе с тем трагического акта. В этом зале умерло одно государство, и вот сейчас в этом же зале закладывается фундамент другого государства.

Между этими двумя государствами, из которых одно умерло, а другое зарождается, не могло существовать противоречия интересов.

Новое государство Грузии, которое основывается, не пойдет против интересов какой бы то ни было нации, народа или государства.

Его цель – уберечь себя в современной исторической буре.

И когда эта цель будет достигнута, оно придет на помощь и тем, кого вместе с нашей страной постигло великое испытание.

…Мы желаем поддерживать дружественные отношения с народами, живущими в нашей стране или вне ее.

Мы обратили особое внимание на глубокую трагедию того народа, одна часть которого живет на нашей территории, а другая часть – вне наших пределов. Это армянский народ.

Современные грузины вспомнят древний завет, и армянский народ найдет у нас ту же защиту, которую он находил у грузинских царей.

Мы желаем быть в добрососедских отношениях с народом, составляющим значительное большинство Закавказья – с мусульманами. Мы желали бы, чтобы они последовали нашему примеру – основали свое государство и протянули нам руку для объединения…»⁵². После этого выступления Н. Жордания прочитал «Акт о независимости Грузии». Таким образом Грузия восстановила свою государственность, упраздненную российским самодержавием 117 лет тому назад. Сразу же было сформировано новое временное правительство Грузии в составе:

Председатель правительства и Министр внутренних дел – Ной Рамишвили.
Министр иностранных дел – Акаки Чхенкели.
Военный министр – Григорий Гиоргадзе.
Министр финансов, торговли и промышленности – Георгий Журули.
Министр народного просвещения – Георгий Ласхишвили.
Министр земледелия и труда – Ной Хомерики.
Министр юстиции – Шалва Месхишвили.
Министр путей сообщения – Иванэ Лордкипанидзе

Провозглашение независимости Грузии вызвало взрыв негодования и возмущения армянской общественности.⁵³ Оно было расценено как предательство интересов армянского народа. Так, большевик Шаумян следующим образом расценивал провозглашение независимости Грузии: «Объявление независимости Грузии свидетельствует о новом преступлении меньшевиков. Это новая попытка предательства по отношению к соседнему с Грузией армянскому народу, невероятнейшее, бесстыднейшее предательство»⁵⁴.

По мнению дашнаков, грузинские социал-демократы⁵⁵ объявили Грузию отдельной республикой только для того, чтобы начать с Турцией сепаратные переговоры и избавиться от турецких захватчиков отдачей им всей Армении⁵⁶.

Когда вечером 26 мая в Батуми члены Закавказской делегации получили телеграмму от Н. Жордания, что Грузия провозгласила независимость, глава дашнакской делегации А. Хатисян впал в раздумье: «Его мучила мысль, что придется покинуть Тбилиси, тбилисскую обсерваторию и другие обще-краевые учреждения? Вообще в Тбилиси грузины находятся в меньшинстве»⁵⁷, указывал, он и как бы этим сетованием высказывал претензию на столицу Грузии.

Такое отношение к провозглашению независимости Грузии армянских политических и общественных деятелей объясняется тем, что дашнаки к этому времени не сумели подготовить национальную территорию для провозглашения армянского государства. Положение усугублялось и турецким ультиматумом от 11 мая, где Турция требовала «исправления границ», то есть отторжения в пользу Османской империи предполагаемой территории Армении. Вина грузин, таким образом, заключалась в том, что ее политические деятели провозгласили Грузию независимой республикой и оставили армян одних, не поддержав их стремления очистить территорию от турок и азербайджанцев для воссоздания некогда существовавшей Великой Армении.

Впоследствии один из лидеров «Дашнакцутюна» О. Качазнуни, видимо, трезво оценив политическую наивность программы своей партии, отмечал: «…одна из характерных черт нашей национальной психологии – возлагать на других ответственность за собственную недальновидность, которой не избегла и партия Дашнакцутюн»⁵⁸.

Тем временем в Батуми, того же 26 мая, в 9 часов вечера, делегация уже не существовавшей Закавказской Республики получила новый турецкий ультиматум. Турецкое правительство требовало нового «исправления» границ. Согласно ультиматуму, в пределы Турции должны были перейти – Нахичеванский уезд, исключая Ордубад, половина Шаруро-Даралагязского уезда, Сурмалинский уезд, Эчмиадзинский уезд, половина Ереванского уезда, большая часть Александропольского уезда с городом Александрополем и всего Ахалкалакского округа⁵⁹. Кроме того, в турецком ультиматуме выдвигалось требование передачи в распоряжение турецких войск всей железнодорожной сети Закавказья.

Однако за четыре часа до получения турецкого ультиматума Закавказская Республика была распущена, поэтому на турецкий ультиматум бывшие члены делегации Сейма в срочном порядке ответили Халил-бею, что: «Ультиматум, переданный вами правительству Закавказской Республики, не можем передать по назначению, так как Закавказская Республика распалась и Грузия провозгласила независимость»⁶⁰. Несмотря на такое развитие событий, турецкое правительство не растерялось и, тем более, не намеревалось изменить свое отношение к территории Закавказья.

27 мая 1918 года в Тбилиси азербайджанский национальный совет принял постановление о создании независимой Азербайджанской Республики. Этот акт официально был оформлен на следующий день, 28 мая было провозглашено о создании Азербайджанской Демократической Республики, временной столицей Азербайджана был объявлен г. Гянджа ввиду оккупации г. Баку большевиками.

После провозглашения независимости Грузии и Азербайджана очередь оставалась за Арменией. Провозглашение независимости Грузии, так негативно воспринятой дашнаками, вынудило турецкое правительство внести существенные коррективы в своих планах по отношению к Армении. Косвенным подтверждением этого являются слова Энвера, сказанные им несколько позднее, в Стамбуле представителям дашнакского правительства: «Турецкие министры две недели думали – создать Армению или нет, и, наконец, решили создать, потому что так было выгодно как для армян, так и для турок»⁶¹.

После прибытия Ованеса Качазнуни и Александра Хатисяна в Тбилиси они выступили в национальном совете с предложением о восстановлении независимости Армении и скорейшего установления мира с Турцией. По их мнению, теперь именно этот шаг мог защитить армян от трагедии⁶². Предложение дашнаков и их взгляд на создавшееся политическое положение было одобрено Советом. Так, 28 мая 1918 года, поздно ночью, Центральный тбилисский армянский национальный совет вынужден был объявить Армению независимой республикой. Началась новая эра в жизни армянского народа, возродилась утерянная еще в 1045 году самостоятельная государственная жизнь. Однако территория независимой Армении составляла всего 9 тыс. кв. км. гористой и пустынной местности. План создания Великой Армении провалился, хотя руководители Армении и не думали останавливаться на достигнутом, составляли новые планы и искали новых союзников для решения национальной цели.

После провозглашения независимости Армении турецкие войска прекратили свое наступление в районе Сардарабада и Караклиса, а 29 мая военные действия были прекращены на всем фронте. Казалось, что прекращением военных действий турецкое правительство отказывается от предъявленного 26 мая ультиматума, т.е. от определенных территорий. Для выяснения этого вопроса 31 мая 1918 года председатель правительства Грузии Н. Рамишвили в своей телеграмме, адресованной Халил-бею, писал: «…27 мая, в 9 часов вечера, Правительству Грузинской Республики был прислан ультиматум, адресованный Императорским Оттоманским Правительством Правительству Закавказской Республики. Посему я имею честь просить Вас известить меня, касается ли этот ультиматум Грузинской Республики…»⁶³. В своем ответном письме Халил-бей утверждал, что ультиматум относится ко всем национальным правительствам Закавказья, включая и Грузию, и согласился продлить его только на 24 часа⁶⁴. После длительных переговоров между Халил-беем и А. Чхенкели премьер-министр Грузии Н. Рамишвили в ноте от 31 мая заявил о принятии Грузией турецкого ультиматума⁶⁵. Турецкий ультиматум был принят и армянским правительством.

Таким образом, кроме тех областей, которые теряли Грузия и Армения по Брестскому договору, то есть – Карса, Ардагана и Батуми, независимым правительствам Грузии и Армении пришлось уступить Турции Ахалкалакский и Ахалцихский уезды⁶⁶.

Из Ереванской губернии к Турции отошли Сурмалинский уезд и часть территории Александропольского, Эчмиадзинского, Ереванского и Шаруро-Даралагязского уездов. Такова была цена независимости Грузии и Армении, в случае официального признания этих потерь и подписания договора «мира и дружбы» с Турцией турецкое правительство обещало официальное, юридическое признание независимости новых республик Центрального Кавказа.

Глава 3. Территориальные претензии дашнаковцев и октябрьский вооруженный конфликт 1918 года между арменией и грузией

—————————–

ПРИМЕЧАНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

ЦГИАГ. Ф. 2081.
ЦГИАГ. Ф. 1819.
ЦГИАГ. Ф. 1836.
ЦГИАГ. Ф. 1864.
ЦГИАГ. Ф. 1969.
ЦГИАА. Ф. 276.
ЦГИАА. Ф. 278.
ЦГИАА. Ф. 372.
Газ. «Республика Грузия», газ. «Алиони», газ. Эртоба», газ. «Сакартвело», газ. «Сахалхо Сакме», газ. «Борьба», газ. «Социал-демократ» и др.
Газ. «Ашхотавор», газ. «Оризон», газ. «Мшак», газ. «Нор Оризон», газ. Жоговурди Дзаин», газ. «Дрошак», газ. «Кайц» и др.
Правительство Армении в 1918-1920 гг. подобных сборников не издавало.
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Тифлис, 1919.
Из истории армяно-грузинских отношений. 1918 год (Пограничные конфликты, переговоры, война, соглашение.). Тифлис, 1919.
Н.Н. Жордания. Мое прошлое. Воспоминания. Париж, 1953. (на груз. яз.).
Г.И. Квинитадзе. Мой ответ. Тб., 1990. (на груз. яз.).
З.Д. Авалишвили. Независимость Грузии в международной политике 1918-1921 гг. Воспоминания. Очерки.
Р.А. Габашвили. Что помню. Воспоминания. Париж, 1959. В кн. Грузинская эмигрантская литература. Возвращение. Многотомник. Т. III, Тб., 1992. (на груз. яз.).
Г.И. Квинитадзе. Мои воспоминания в годы независимости Грузии 1917-1921. Париж, 1985.
Г. Мазниашвили. Воспоминания 1917-1925. Тб., 1927. (на груз. яз.).
В. Гогуадзе. Воспоминания. Париж, 1963. В кн. Возвращение. Грузинская эмигрантская литература. Т. III, Тб., 1992. (на груз. яз.).
Г. Маглакелидзе. Воспоминания. В журн. «Гантиади», №1, 2, 1991. (на груз. яз).
С. Пирцхалава. Об их делах. Париж, 1935.
О. Качазнуни. Дашнакцутюн больше нечего делать! Заккнига, Тифлис, 1927.
А. Хатисян. Воспоминания градоначальника. Бейрут, 1991. (на арм. яз.); Его же, Создание и развитие армянской республики. Бейрут, 1968. (на арм. яз.).
С. Врацян. История армянской республики. Воспоминания. Бейрут, 1958. (на арм. яз.); Его же, Дорога жизни. Каир, 1955. (на арм. яз.).
А. Дарбинян. Армения в дни национального освобождения. Воспоминания. (1890-1940). Париж, 1947. (на арм. яз.).
Рубен (Т. Минасян). Воспоминания армянских революционеров. Стамбул, Лос-Анджелес, Калифорния, 1951. (на арм. яз.).
В. Папазян. Мои воспоминания. Бостон, 1950. (на арм. яз.).
Б. Ишханян. Армяно-грузинский вооруженный конфликт. Баку, 1919.
Г. Чалхушян. Красная книга. Ростов-на-Дону, 1919.; G. Tchalkhauchian. Le livre rouge. Paris, 1919.
С.Т. Аркомед. Политическая жизнь Закавказья в 1918 году. Тифлис, 1919.
А. Кенеджиева. Армянский вопрос перед мирной конференцией 1919 г. Тифлис, 1919.
K. Mesrob. L’Armenie au point de rue geographique, historique, statistique et cultural. Constantinopole, 1919.
A. Andonian. Documents officials concernant les massacres armenies. Paris, 1920.
Кариби. (П. Гелеишвили). «Красная книга». Тифлис, 1920.
И.А. Джавахишвили. Границы Грузии. Батуми-Константинополь-Тифлис, 1919. (на груз. яз.).
П. Ингороква. Относительно границ территории Грузии. Стамбул, 1918. (на груз. яз.).
M. Tsereteli. «Das Neue Georgien». Berlin, 1918.
Н.Н. Жордания. За два года (С 1-го марта 1917 по 1 марта 1919). Доклады и речи. Тифлис, 1919.
Г.А. Галоян. Борьба за Советскую власть в Армении. М., 1957; Его же, Рабочее движение и национальный вопрос в Закавказье 1900-1922 гг. Ереван, 1969.
С.С. Степанян. Армения в политике империалистической Германии (Конец XIX – начало ХХ века.). Ереван, 1975.
Лео (А. Бабаханян). Из прошлого. Тифлис, 1925. (на арм. яз.); Его же, Армянское национально-освободительное движение в Турции. Париж, 1935. (на арм. яз.).
С. Атеньян (Касьян). «Где исход». Нор-Нахичеван, 1920. (на арм. яз.).
С.Т. Аркомед. Материалы по истории отпадения Закавказья от России. Тифлис, 1931.
М. Варданян. Подполье. Тифлис, 1926.
А. Лалаян. Контрреволюционный «Дашнакцутюн» и империалистическая война 1914-1918 гг. Журн. «Революционный Восток», 1936, №2-3.
С.В. Хармандарян. Ленин и становление Закавказской Федерации 1921-1923. Ереван, 1963.
Б.А. Борьян. Армения, международная дипломатия и СССР. М.-Л., 1929.
Г. Исаакян. «Правда» и «Социал-демократ» о Закавказье. Ереван, 1968.
Ц.П. Агарян. Победа Советской власти и возрождение армянского народа. М., 1981.
Д. Завриев. К новейшей истории северо-восточных вилайетов Турции. Тб., 1947.
Рубен (Т. Минасян). «Развал грузинской жиронды». Тифлис, 1923.
А. Аставацатрян. Иттихадско-дашнакские отношения. Журн. «Айреник» («Родина»), 1964, №12.
А. Ерзинкян. На суд трудящихся. Тифлис, 1927. (на арм. яз.).
М. Цхакая. Грузия и Армения под пятой империалистов (Меньшевики и Дашнаки в 1920-1921 гг.). Тифлис, 1925.
Д. Енукидзе. Крах империалистической интервенции в Закавказье. Тб., 1954.
Ф.Н. Махарадзе. Советы и борьба за Советскую власть в Грузии (1917-1921). Тифлис, 1928; Его же, Диктатура. Тифлис, 1930.
Г.Л. Гамбашидзе. Из истории политики США в отношении Грузии 1917-1920 гг. Тб., 1960; Его же, Агрессивная политика Англии и США в отношении Грузии и Закавказья в 1919 году. Тб., 1964; Его же, Агрессивная политика империалистических государств в отношении Грузии и Закавказья в 1920 г. Тб., 1970.
В.Н. Адамия. Из истории английской интервенции в Грузии (1918-1921 гг.). Сухуми, 1961.
А.М. Ментешашвили. Октябрьская революция и национально-освободительное движение в Грузии 1917-1921 гг. Тб., 1987; Его же, Политическая история Грузии 1918-1921 гг. Тб., 1991.
В. Джугели. «Тяжелый крест». Тифлис, 1920.
Г. Гиоргадзе. Грузия, Антанта и Россия. Тифлис, 1921.
А. Сургуладзе. Победа Социалистической революции в Закавказье (1918-1921 гг.). Тб., 1961.
Г. Пипия. Германский империализм в Закавказье в 1910-1918 гг. М., 1978.
Н.И. Стуруа. Вопросы новой и новейшей истории Грузии. Тб., 1987.
Ф. Глонти. Азиатская политика большевиков. Тифлис, 1920.
А.И. Чохели. Политика Франции в отношении Грузии 1917-1921. Тб., 1980.
А. Бендианишвили. Национальный вопрос в Грузии в XIX – нач. ХХ вв., Тб., 1980.
А. Кунин. Провал американских планов завоевания мирового господства в 1917-1920 гг.
С. Сеф. «Демократическое правительство» Грузии и английское командование. Тифлис, 1928; Его же, Революция 1917 года в Закавказье. Документы и материалы. Тифлис, 1927.
Я. Шафир. Очерк грузинской жиронды. М.-Л., 1925; Его же, Куда ведут меньшевики. Тифлис, 1926; Его же, тайны меньшевистского царства. М., 1928; Его же, Гражданская война в России и Меньшевистская Грузия. Тифлис, 1934.
А. Ставровский. Закавказье после октября. М.-Л., 1925.
И. Шахдин. Дашнакцутюн на службе русской белогвардейщины и английского командования на Кавказе. Заккнига. Тифлис, 1939.
Е. Драбкин. Грузинская контрреволюция. Лен., 1928.
М. Амиа. «Путь грузинской жиронды». М., 1927.
R.G. Hovannisian. The Republic of Armenia. Volume I. The First Year, 1918-1919. University of California Press. Berkeley. Los Angeles. London. 1970; Его же, Armenia on the Road Independence, 1918. Berkeley and Los Angeles, 1967.
C. Tumanoff. Studies in Christian Caucasian History. Washington, 1963.
L. Nalbandian. The Armenian Revolutionary Movement. Berkeley and Los Angeles. 1963.
Г. Уратадзе. Образование и консолидация Грузинской демократической республики. Мюнхен, 1956; Его же, Общественное движение в Грузии 1821-1921 гг. Париж, 1939. (на груз. яз.); Его же, Воспоминания грузинского социал-демократа. Стенфорд, 1968.
И. Зурабишвили. Международное положение Грузии. Париж, 1936 (на груз. яз.).
А. Манвелашвили. Границы Грузии. Париж, 1938.
S.P. Tillman. Anglo-american relations at the Paris Peace Conference of 1919. Princeton, 1961.
E. Kedourie. England and the Middle East. (The destruction of the Ottoman Empire, 1914-1921) London, 1956.
P. Gentizon. La resurrection géorgiene. Paris, 1920.
W. Woytinsky. La démocratie géorgiene. Paris, 1921.
F. Maclean. To Caucasus. The End of all the Earth. London, 1976.
C.H. Ellis. The British «Intervention» in Transcaucasia 1918-1919. Berkeley and Los Angeles. 1963.
А. Абдаладзе. Больше объективности. Журн. «Мнатоби», №3-4, 1998 г. и др. (на груз. яз.).
А. Ментешашвили. Из истории армяно-грузинских отношений в 1918-1920 гг. Журн. «Политика». №4-6, 1998 г.
Н.Г. Вашакмадзе. Вопрос государственных границ в армяно-грузинских отношениях. (От мая – до декабря 1918 года). В кн. Исторический сборник ТГУ, «Месхети», №3, Тбилиси-Ахалцихе, 1999. (на груз. яз.); Ее же, Армяно-грузинская война в декабре 1918 года. В Журн. «Грузия», №3, Тб., 1999. (на груз. яз.); Ее же, армяно-грузинские отношения и вопрос государственных границ в Европе 1919-1920 годах. В Журн. «Гантиади», №3-4, Тб., 2000. (на груз. яз.); Ее же, Вопрос о государственных границах в грузино-армянских взаимоотношениях в 1917-1921 годах. (Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Рукопись, Тб., 2001. На груз. яз.).
Д. Чумбуридзе. Грузино-армянские взаимоотношения 1918-1921 гг. и грузинская общественная мысль. Тб., 1999. (на груз. яз.).
Ш.И. Вадачкория. Вопросы грузино-армянских взаимоотношений в политической мысли Грузии (1918-1920). Тб., 1999.
К. Захарян. К вопросу об установлении современных границ в Закавказье и Малой Азии 1917-1923 гг. В Журн. «Литературная Армения», №1, Ереван, 1990.
Г. Геворкян. «Дро». Ереван, 1991. (на арм. яз.).

ГЛАВА 1.

Этим закончилось трехсотлетнее правление династии Романовых. Николай II (1894-1917) был последним, семнадцатым царем династии Романовых.
Государственная Дума в России. Сборник документов и материалов. (сост. Ф.И. Калиничев). М., 1957, с. 392.
Революционное движение в России после свержения самодержавия. Документы и материалы. М., 1957, с. 40-41.
С.Е. Сеф. Революция 1917 года в Закавказье. Документы и материалы. Тифлис, 1927, с. 17.
Кадеты – конституционно-демократическая партия России.
Существовали также Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов – председатель Н.Н. Жордания; Совет солдатских депутатов Кавказской армии России – председатель Д. Донской и др.
Учредительное собрание в России – представительное учреждение, предназначенное для установления формы правления и выработки конституции.
Дашнакцутюн – «Союз», «Объединение». Армянская «социалистическая» (националистическая) партия. Образовано в 1890 г.
Мусават – «Равенство». Образовалось в 1911 г.
Социал-демократы (меньшевики) – члены реформистского крыла российской социал-демократии. Меньшевизм возник на II съезде РСДРП в 1903 г.
Однако положение России на полях мировой войны было сложным. Так, в марте 1917 года главнокомандующий Алексеев докладывал военному министру: «Сила обстоятельств приводит нас к выводу, что в ближайшие 4 месяца наши армии должны бы сидеть спокойно, не предпринимая решительной широкомасштабной операции». (См. История первой мировой войны. М., 1975, т. II, с. 307).
Я. Ратгаузер. Революция и гражданская война в Баку. Баку, 1927, ч. I, с. 10.
Ш.И. Вадачкория. Политические партии и первое национальное собрание Грузии (1917 г.). Тб., 1998, с. 42 и след. (На груз. яз.).
История СССР. (Под ред. М.П. Кима). М., 1974, с. 24.
Там же, с. 27.
5 мая 1917 г. было образовано первое коалиционное Временное правительство. Главой правительства оставался князь Г.Е. Львов. Военным и морским министром стал «социалист» А.Ф. Керенский.
Л. Троцкий. Сталин. М., 1990, т. I, с. 288.
После июльских событий, отмечает Л.Д. Троцкий, часть реальной власти перешла от советов к буржуазии, но только часть: двоевластие не исчезло. Этим и определился в дальнейшем характер Октябрьского восстания (См. Л. Троцкий. Сталин. Т. I, с. 300).
R.G. Hovannisian. The Republic of Armenia. Berkeley. Los Angeles. London. 1975, pp. 17-18.
Борчалинский уезд был выделен в отдельную административную единицу в 1880 г., из территории Тифлисской губернии. В состав ее вошли: низменность Борчало, нагорная провинция Лори и Триалети. (См. А.Ф. Ерицов. Экономический быт государственных крестьян Борчалинского уезда Тифлисской губернии. Тифлис, 1889, с. 1).
А. Шахатунян. Административный передел Закавказского края. Тифлис, 1891, с. 174.
См. например Сборник статистических сведений о Кавказе. Тифлис, 1869, т. I, отд. 2, с. 62.
Более того, в Ереванской губернии, до переселения армян (Вопрос переселения армян см. например Н.Н. Шавров. «Новая угроза русскому делу в Закавказье: предстоящая распродажа Мугани инородцам». СПб., 1911, с. 59 и след.), более 70 % населения этого края составляли азербайджанцы. (См. Историческая география Западного Азербайджана. Под ред. Б. Будагова. Баку, 1998, с. 36).
А. Шахатунян. Административный передел Закавказского края. с. 174.
И.А. Джавахишвили. Границы Грузии. Тифлис, 1919, с. 49, 54-55 (на груз. яз.).
Хотя впоследствии армяне все же объявили Грузию второй Месопотамией. (См. Д. Чумбуридзе. Грузино-армянские взаимоотношения и грузинская общественная мысль 1918-1921 гг. Тб., 1999, с. 15 (на груз. яз).
А. Шахатунян. Административный передел Закавказского края, с. 175.
От Грузии принимали участие Н. Рамишвили, С. Джибладзе (соц.-дем.), О. Бараташвили и С. Пирцхалава (соц.-фед.).
Р.А. Габашвили. «Что помню». Воспоминания. (В кн. Грузинская эмигрантская литература. Возвращение. Под общей ред. Г. Шарадзе. Тб., 1992, с. 118 (на груз. яз.).
Н.Н. Жордания. Национальный вопрос в Закавказье. Тб., 1917, с. 13 (на груз. яз.).
И.Г. Чавчавадзе в этом направлении предпринял определенные шаги, но они не получили своего развития.
Интересно мнение Б. Ишханяна насчет грузинского и армянского национализма. Так, грузинский национализм он считал «реакционным и антинаучным», тогда как армянский национализм носил, по его словам, «здоровый, культурный и прогрессивный отпечаток». (См. Б. Ишханян. Экономические и общественные основы армяно-грузинского антагонизма. Тифлис, 1914, с. 83-84).
Н.Н. Жордания. Грузинский народ и национализм. Изб. произв. Тифлис, 1911, с. 554. (На груз. яз.).
Там же, с. 555-556.
Кариби (П. Гелеишвили). Красная книга. Тифлис, 1920, с. 17.
R.G. Hovannisian. The Republic of Armenia, pp. 17-18.
Сведения взяты из полицейской статистики 1911 г., для сравнения и не представляют никакой ценности.
В тех уездах, где население было смешанное, по проекту Н. Жордания должны были быть созданы национальные кантоны наподобие системы правления Швейцарии.
Н.Н. Жордания. Национальный вопрос в Закавказье, с. 23-24.
Г.Р. Мархулия. Административная политика Российской империи на Южном Кавказе и вопросы армяно-грузинского антагонизма. Тб., 2004, с. 43.
Т.М. Антелава. Борьба большевиков за политическую власть в России (1905-1922). Тб., 2001, с. 273. (На груз. яз.).
Л.Д. Троцкий. Сталин. Т. I, с. 311.
Следует отметить, что на заседании ЦК, как 10, так и 16 октября, только С.С. Каменев и Зиновьев выступали против вооруженного восстания.
История СССР (Под ред. М.П. Клима), с. 51.
Там же.
Интересна в этом аспекте работа Т.М. Антелава: Немецкие деньги и Октябрьский контрреволюционный переворот в России. Тб., 2000, с. 104 и след. (На груз. яз.).
В.И. Ленин. О Социалистической революции. М., 1977, т. II, с. 3.
Т.М. Антелава. Большевистский террор в России (1917-1922). Тб., 2000, с. 19 и след. (На груз. яз.).
Бланкизм – течение во французском революционном движении XIX в., связанное с именем видного политического деятеля Луи Огюста Бланки (1805-1881), который считал, что капиталистическая эксплуатация может быть уничтожена путем захвата власти кучкой революционных заговорщиков.
А. Сургуладзе, П. Сургуладзе. История Грузии. Тб., 1991, с. 189. (На груз. яз.).
А. Ментешашвили. Грузия на международной арене 1918-1933 гг. В кн. Очерки истории грузинской дипломатии. Тб., 1998, т. II, с. 362. (На груз. яз.).
Н.Н. Жордания. Мое прошлое. Воспоминание. Париж, 1953, с. 121. (На груз. яз.).
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Тифлис, 1919, док. № 5, с. 3-4.
Е.П. Гегечкори совместил также пост комиссара Министерств по делам труда и внешних сношений.
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 6, с. 7-8.
Там же, док. № 7, с. 8-10.
Следует отметить, что В.И. Ленин в течение 15 лет выступал с требованием созыва Учредительного собрания. Этой проблемы он коснулся в более чем 30 статьях и выступлениях, которые изданы в 25 томах.
Эсеры – «социал-революционеры». Партия создана на рубеже 1901-1902 гг. В результате объединения народовольческих групп.
Н.В. Святницкий. Итоги выборов во всероссийское собрание (1917-1918). М., 1918, с. 108. – Провести выборы за один день не удалось, во многих местах они проводились в конце ноября и в начале декабря, в отдельных округах даже в начале 1918 года.
R.G. Hovannisian. The Republic of Armenia, p. 19.
О. Качазнуни. Дашнакцутюн больше нечего делать. Тифлис, 1927, с. 19.
За образование Союза Советских Социалистических Республик. (Документы и материалы). Тб., 1972, с. 20.
Г.Р. Мархулия. Из истории возникновения армянской националистической партии «Дашнакцутюн» и ее политики в отношении Грузии в 1918-1920 гг. (В кн. Исторические разыскания). Тб., 1999, т. II, с. 184.
Армянский вестник. М., 1918, № 1, с. 1.
Г.Р. Мархулия. Из истории возникновения…, с. 184.
Первый национальный съезд Грузии открылся 19 ноября 1917 года.
В. Гурули, М. Вачнадзе. История грузинской социал-демократии, Тб., 1999, с. 392.
Причиной ареста послужило опубликованное в бюллетенях избирательной комиссии обращение к народу от имени Временного правительства.
Сборник указаний и распоряжений рабочего и крестьянского правительства (1917-1924 гг.). П.-М., 1924, с. 126.
С.Т. Аркомед. Материалы по истории отпадения Закавказья от России. Тифлис, 1931, с. 17.
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии, док. № 8,№ 9, № 10. с. 11-13.
М. Сванидзе. Эрзинджанский временный мир 18 декабря 1917 года. В кн. Грузинская дипломатия. Ежегодник. т. IV, Тб., 1997, с. 170-179 )на груз. яз.).
Там же, док. № 14, с. 18-23.
Rutherford Ward. The Russian Army in World War Ш. L.: Gremonesi Publishers. 1975, p. 250-253.
Florinsky Michael. The End of the Russian Empire…, p. 261.
Декреты Октябрьской революции. М., 21933, т. I, с. 393-394.
R.G. Hovannisian. The Republic of Armenia, p. 20-21.
Г.Р. Мархулия. Из истории возникновения…, с. 184.
Как видно, отвоеванные у Турции русской армией исторические области Грузии, армяне считали частью Армении.
Армянский вестник. 1918, № 1, с. 1-2.
За образование СССР. (Документы и материалы). Тб., 1972, с. 21-22.
Л.Д. Троцкий. Сталин. Т. II, М., 1990, с. 14.
История СССР (Под ред. М.П. Кима), с. 75.
Там же, с. 76.
После разгона Учредительного собрания мы поняли, писал позднее Ноэ Жордания, что мы должны были надеяться только на себя. (См. Н.Н. Жордания. Мое прошлое, с. 88-89.).
Г.Р. Мархулия. «Красная» и «Белая» Россия против независимости Грузии (1918 г.). В сбор. «Исторические разыскания» (Абхазская организация). Ежегодник. Т.III, Тб., 2000, с. 113.
Б.Л. Байков. Воспоминания о революции в Закавказье. (В кн. Сопротивление большевизму 1917-1918 гг.) Под общей ред. А.К. Голицына. М., 2001, с. 488.
См. В.И. Ленин. О социалистической революции. М., 1977, с. 9.
Д. Хаскинг. Россия: народ и империя. Смоленск, 2001, с. 477.
В. Станкевич. Судьбы народов России. М., 1925, с. 245.
Б.Л. Байков. Воспоминания о революции в Закавказье, с. 483; Следует отметить, что Тифлисские интендантские арсеналы и склады заключали в себе колоссальнейшие запасы оружия, боеприпасов, обмундирования, провианта, фуража, всякого снаряжения и т.д., рассчитанные на миллионную армию. (См. С.Я. Хейфец. Закавказье в первую половину 1918 года и Закавказский Сейм. Былое. М., 1923, № 21, с. 302); Следует отметить также, что некоторые части русской армии попытались прорваться и занять Тбилиси и другие города, однако части грузинской национальной гвардии не пропустили эшелоны. Разыгравшиеся кровавые события известны истории под именем Шамхорских событий. (См. подр. В Гурули. История Грузии. XX век. Тб., 2003, с. 53.(На груз. яз.)).
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 15, с. 24-25.
Там же, док. № 20, № 21, № 22, № 23, № 24, с. 28-40.
Юго-Восточный Союз или Юго-восточная Федерация была создана в ноябре 1917 г. казачеством Дона, Кубани и Терека для борьбы с Советской властью.
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 25, с. 40.
Там же, док. № 37, с. 60.
ЦГИАГ. Ф. 1818, оп. № 1, д. № 6, л. 25.
Переговоры в Брест-Литовске официально начались 22 декабря 1917 года. Неофициально переговоры проходили с 3 декабря. (См. Мирные переговоры в Брест-Литовске. М., 1920, с. 3 и далее).
История первой мировой войны. М., 1975, т. II, с. 434.
Д.Р. Аделман. Россия и Германия в Мировых войнах. М., 1991, с. 214.
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 31, с. 49.
Лебединский 5 января 1918 года сменил на этом посту генерала М.А. Пржевальского.
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 33, с. 25.
Е.К. Саркисян. Экспансионистская политика Османской империи в Закавказье. Накануне и в годы первой мировой войны. Ереван, 1962, с. 338.
О вопросах создания грузинской национальной армии. См. В. Гурули. Из истории новой грузинской военной доктрины. (Проект реорганизации грузинских войск. Исторический очерк. Документы. 1917-1918 гг. Тб., 1998. На груз. яз.).
ЦГИАА. Ф. 200, оп. 1, д. № 99, л. 41-45.
А. Ментешашвили. Грузия на международной арене в 1918-1933 годах, с. 365. Следует отметить, что Закавказское правительство было информировано и приглашено в Брест для обсуждения договора между Германией и Советской Россией. Однако Е. Гегечкори заявил: «Мы являемся частью России не Советской, а демократической». Таким образом, представители Закавказья делегированы не были. (См. Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 34, № 44, с. 52, 67-73; Г. Габашвили. Что помню. Воспоминания. Т. III, с. 183-184.
Позднее А. Чхенкели признал эту ошибку. В 1956 г. в Париже, на одном из собраний, во время встречи с канцлером Германии, последним было заявлено: «Если бы вы присутствовали на конференции в Брест-Литовске, то мы поддержали бы вас и ваши земли не уступили бы туркам». (См. А. Манвелашвили. Россия и независимость Грузии. Сан-Франциско, 1984, с. 138 (На груз. яз.)).
О. Качазнуни. Дашнакцутюн больше нечего делать, с. 23.
Стенографический отчет заседания Закавказского Сейма. 16 февраля, с. 17.
История первой мировой войны. Т. II, с. 434.
Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. М., 1926, часть II, с. 124.
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 48, с. 85-86.
История первой мировой войны. Т. II, с. 434.
R.R. Abramovitch. The Soviet Revolution 1917-1939. London, 1962, p. 139; David Marshall Lang. A Centurt of Russian Impact on Georgia. Russia and Asia. Essays on the Influence of Russia on the Asian Peoples. Edited by Wayne S. Vucinich, Stanford. 1972, p. 229; Ronald Gregor Suny. The Making of the Georgian Nation. London, 1989, p. 191 и др.
СССР и Турция. (Под ред. Е.М. Жукова). М., 1981, с. 16.
Документы внешней политики СССР. М., 1957, т. I, с. 199-200.
Трапезунд был избран местом переговоров как нейтральный город, однако к моменту прибытия Закавказской делегации в Трапезунд (вечером 8 марта) город был уже занят турецкими войсками. (См. З.Д. Авалишвили. Независимость Грузии в международной политике 1918-1921 гг. Воспоминания. Тб., 1990, с. 32. На груз. яз.).
Всего пленарных заседаний Трапезундская комиссия имела 6, частных совещаний – 2. Конференция прекратила свою работу 1/14 апреля.
Оставаясь при своем мнении по вопросу о нейтральности Трапезунда, делегация Сейма заявила, что председательствование на конференции должно поочередно принадлежать председателям обеих делегаций. Однако турецкая сторона категорически отвергла мнение о нейтральности Трапезунда. Поэтому Закавказская делегация ввиду важности возложенной на нее миссии, решила не доводить дела до конфликта и сняла свое предложение.
Протокол первого заседания трапезундской конференции (Заголовок документа). (Подлинный за надлежащими подписями. Верно. Управляющий делами Туманов). ЦГИАА. Ф. 200, оп. № 1, д. № 9, л. 158-160.
Протокол второго заседания трапезундской конференции. ЦГИАА. Ф. 200, оп. № 1, д. № 9, л. 161-164.
Протокол третьего заседания трапезундской конференции. ЦГИАА. Ф. 200, оп. № 1, д. № 9, л. 165.
Протокол четвертого заседания трапезундской конференции. ЦГИАА. Ф. 200, оп. № 1, д. № 9, л. 167.
Там же.
Протокол пятого заседания трапезундской конференции. ЦГИАА. Ф. 200, оп. № 1, д. № 9, л. 169.
О. Качазнуни. Дашнакцутюн больше нечего делать, с. 23-24.
В Трапезунде 8/21 марта в собрании делегации, в Тбилиси решено было делегировать трех лиц, по одному от партий социал-демократов, мусават и дашнакцутюна – М. Ласхишвили – от первой, Ибрагим-бека – от второй и О. Качазнуни – от третьей. 9/22 марта делегация выехала из Трапезунда.
После доклада (приехавших из Трапезунда) делегации в Сейме обсуждались вопросы о независимости Закавказья и изменения сеймовских условий мира. По первому вопросу было высказано желание отложить на некоторое время объявление независимости. По второму вопросу возникли прения, о максимуме и минимуме уступок. Было принято предложение А. Церетели, что нецелесообразно на большом собрании ставить на разрешение вопрос об уступке, и что будет целесообразнее предоставить председателю нашей делегации А. Чхенкели полномочия делать те или иные незначительные уступки под свою ответственность, а в более важных случаях запрашивать правительство и Сейм. (См. Стенографический отчет заседания Сейма 13/26 марта 1918 г.). После этого и была принята приведенная выше резолюция Сейма.
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 69, № 70, с. 139-152.
С.Т. Аркомед. Материалы по истории отпадения Закавказья от России, с. 54.
Возражения эти были вызваны в основном тем, что «Чхенкели не уступал в то время ни пяди земли из Батумской области». (См. С.Т. Аркомед. Материалы по истории отпадения…, с. 57.). «Передаваемые» территории дашнаки, как видно, считали частью Армении.
Х.А. Бадалян, А.О. Арутунян. Из истории иностранной интервенции в Армении в 1918 году. (Документы и материалы). Ереван, 1970, с. 93.
ЦГИАА. Ф. 200, оп. № 1, д. № 9, л. 180-181.
ЦГИАА. Ф. 200, оп. № 1, д. № 9, л. 181.
Д. Чумбуридзе. Аджарский вопрос в 1918-1921 гг. и грузинская общественная мысль. Тб., 1999, с. 16. (На груз. яз.).
Х.А. Бадалян, А.О. Арутунян. Из истории иностранной интервенции…, с. 45-46.
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии, Док. № 84, с. 184.
Подр. см. С.Т. Аркомед. Материалы по истории отпадения Закавказья от России.
Р. Габашвили. Что помню. Воспоминания. С. 190.
Турецкий губернатор Аджарии (назначенный 1/14 апреля) Гамид-бей в течение трех недель отуречил все улицы и учреждения Батуми. А приехавший в Батуми 4 апреля военный министр Турции заявил: «Турки пришли сюда не как завоеватели, а как освободители своей древней и исторической области». (См. Д. Чумбуридзе. Аджарский вопрос…, с. 21-22.).
СССР и Турция 1917-1979 гг. (Под ред. Е.М. Жукова). М., 1981, с. 17.
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док № 98, с. 200-202.
Там же, док. № 99, с. 200-222.
Там же, док. № 108, с. 229.
Там же, док. № 102, с. 224.
Там же, док. № 122, с. 253.
Д. Чумбуридзе. Аджарский вопрос…, с. 22.
ЦГИАА. Ф. 121, оп. № 1, д. № 31, л. 23 (копия).
По Брестскому договору (ст. 4) местное население само должно было провести референдум.
Д. Чумбуридзе. Аджарский вопрос…, с. 33.
S.N. Gougouchvili, O.D. Zourabachvili. Georgie. Paris, 1988, p. 71 (В кн. А.Г. Атанелишвили. Кровавые уроки. Тб., 1999, с. 9.).
F. Maclean. To Caucasus. The End of all the Earth. London, 1976, p. 112.

ГЛАВА 2.

В 1045 г. Византия упразднила Анийское царство. После упразднения государственности, армяне в результате переселенческой политики Византии, покинули страну и поселились в разных областях империи. Особенно значительным было армянское поселение в Киликии, где в 1080 г. ими был образован орган самоуправления, вроде княжества, который впоследствии армянскими историками был возведен в ранг царства – Киликийского армянского государства. В 1375 г. и оно было упразднено. В армянской историографии годом упразднения государственности в Армении принято считать 1375 г., как будто актом 1080 г. была восстановлена государственность Армении.
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Тифлис, 1919, док. № 137, с. 274.
Батумская конференция завершилась 4 июня 1918 года подписанием договора»мира и дружбы» независимых теперь уже Грузии и Армении с Турцией.
Следует отметить, что с турецкой делегацией в Батуми прибыло более 200 чиновников для создания турецкого управления в Батумской области.
В Батумской конференции принимали участие также представители Горской Республики Сев. Кавказа.
ЦГИАА. Ф. 222, оп. № 1, д. № 1а, лл. 306-307.
Следует отметить, что первоначально Германия намеревалась создать грузино-армянское федеративное государство, однако впоследствии, из-за позиции Турции, планы эти изменились. (См. J. Lepsius. Deutschland und Armenien 1914-1918. Sammlung diplomatischer Aktenstüke. Potsdam, 1919, с. 383).
Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 131, с. 312-316.
Турция предусматривала создание армяно-азербайджанской области, которая должна была войти в турецкую империю.

10. ЦГИАГ. Ф. 1823, оп. № 2, д. № 1, лл. 207-208.

11. Г. Пипия. Германский империализм в Закавказье в 1910-1918 гг. М., 1978, с. 38.

12. Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Тифлис. Док. № 133, с. 269-270.

13. Там же, док. № 134, с. 271.

14. Там же, док. № 135, с. 271-272.

15. Там же, док. № 138, с. 278.

16. Там же, док. № 139, с. 278.

17. Там же, док. № 139, с. 278-280.

18. Там же, док. № 144, с. 287-288.

19. Имеется ввиду проект договора мира и дружбы между Турцией и Закавказской Федеративной Республикой.

20. ЦГИАГ. Ф. 1836, оп. № 1, д. № 2, л. 67.

21. ЦГИАГ. Ф. 1836, оп. № 1, д. № 2, л. 68.

22. Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 147, с. 293.

23. Там же, док. № 148, с. 293-301.

24. Там же, док. № 149, с. 301-302.

25. Там же, док. № 155, с. 306.

26. П. Дарабади. Геоистория Каспийского региона и геополитика современности. Баку – «Элм» – 2002, с. 98-99.

27. А. Ментешашвили. Грузия на международной арене 1918-1933 гг. В кн.: Очерки истории грузинской дипломатии. Часть II, Тб., 1998, с. 373 (на груз. яз.).

28. Э. Людендорф. Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг. М., 1924, с. 182.

29. А. Ментешашвили. Грузия на международной арене 1918-1933 гг., с. 374.

30. ЦГИАА. Ф. 190/507, оп. № 1, д. № 23, л. 101; Н.Н. Жордания. Мое прошлое (Воспоминания). Тб., 1990, с. 91 (на груз. яз.).

31. Там же.

32. Турецкое правительство после захвата Гянджи сформировало здесь правительство Азербайджана. Была создана также «армия ислама» под командованием брата Энвера – Нури паши, для освобождения остального Азербайджана от большевиков.

33. ЦГИАГ. Ф. 1836, оп. № 1, д. № 2, лл. 69-70.

34. ЦГИАГ. Ф. 1836, оп. № 1, д. № 2, лл. 70-71.

35. Е.К. Саркисян. Экспансионистская политика Османской империи в Закавказье накануне и в годы первой мировой войны. Ереван, 1962, с. 368.

36. В. Гурули. Внешнеполитическая ориентация Грузии (Март 1917 г. – май 1918 г.). В кн. Грузинская дипломатия. Ежегодник. Т. IX, Тб., 2002, с. 37 (на груз. яз.).

37. Газ. «Борьба», 26. V. 1918 г.

38. ЦГИАГ. Ф. 1844, оп. № 2, д. № 7, л. 53.

39. В. Гурули. Внешнеполитическая ориентация Грузии, с. 39.

40. Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 158, с. 308.

41. Е.А. Саркисян. Экспансионистская политика Османской империи в Закавказье…, с. 369.

42. Там же.

43. Об этом см. Преступления армянских террористических и бандитских формирований против человечества (XIX-XXI вв.). (Краткая хронологическая энциклопедия). Под Ред. Н. Фаиг Гызы. Баку – Элм – 2002.

44. Е.А. Саркисян. Экспансионистская политика Османской империи в Закавказье…, с. 369.

45. З.Д. Авалишвили. Независимость Грузии в международной политике 1918-1921. Воспоминания. Очерки. Тб., 1990, с. 79 (на груз. яз.).

46. Об этом см. С.Т. Аркомед. Материалы по истории отпадения Закавказья от России. Тифлис, 1931.

47. Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 161, с. 317 и след.

48. Там же, с. 325-326.

49. О. Качазнуни. Дашнакцутюн больше нечего делать! Заккнига, Тифлис, 1927, с. 28.

50. Преступления армянских…, с. 88.

51. Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 162, с. 330.

52. Там же, док. № 164, с. 332-335.

53. Рубен. (Т. Минасян). «Развал грузинской жиронды». Тифлис, 1923, с. 17.

54. С.Г. Шаумян. Избранные произведения. М., 1958, т. II, с.263.

55. Грузинская социал-демократическая партия была образована 4 декабря 1918 года.

56. Е.К. Саркисян. Экспансионистская политика Османской империи…, с. 363.

57. З.Д. Авалишвили. Независимость Грузии…, с. 82.

58. О. Качазнуни. Дашнакцутюн больше нечего делать, с. 15.

59. Е.К. Саркисян. Экспансионистская политика Османской империи…, с. 362.

60. З.Д. Авалишвили. Независимость Грузии…, с. 81-82.

61. Е.К. Саркисян. Экспансионистская политика Османской империи…, с. 401.

62. R.G. Hovannisian. The Republic of Armenia. University of California Press. Berkeley. Los Angeles. London. Volume I, 1975, p.

63. Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Док. № 168, с. 339.

64. Там же, док. № 169, с. 340.

65. Там же, док. № 171, с. 341-342.

Без Ацхурского, Абастуманского и Закерского районов.

2 Responses to “•Мархулия-Армяно-грузинские взаимоотношения в 1918-1920”

Rainpick said

ივნისი 13, 2011 at 12:16 AM
Вчера с друзьями сидели в кафе, как раз обсуждали, а сегодня тут на сайте наткнулся. К чему бы это? 🙂

LikeLike

პასუხი
Агрессоры отмечают полосу вторжения | said

მარტი 28, 2016 at 9:51 AM
[…] если не единственная, честная работа на тему той войны https://iberiana.wordpress.com/armenia-georgia/1918-1920/ ). Но и тогда грузинские регулярные части ограничились […]

LikeLiked by 1 person

პასუხი

	Maia Dzodzuashvili კომენტარი გიორგი სააკაძის ტრაგიკული სიკვ… ჩანაწერზე
	სოსო ნატროშვილი კომენტარი დიმიტრი ხუნდაძე რეზოლუციაზე… ჩანაწერზე
	სოსო ნატროშვილი კომენტარი ღარიბაშვილი: თუ კანდიდატობაზე… ჩანაწერზე
	სოსო კომენტარი დიმიტრი ხუნდაძე რეზოლუციაზე… ჩანაწერზე
	Tinatin კომენტარი ბიძინა სავანელი – ვინ არ… ჩანაწერზე
	იილი კომენტარი ნარკოლოგი ზურაბ სიხარულიძე: მე… ჩანაწერზე
	ნანა კომენტარი შადიმანებო, კაენის ცოდვა არ… ჩანაწერზე
	Rogério Maciel კომენტარი ნანა გეგეჭკორი – ორსულებ… ჩანაწერზე
	Giorgi Mchedlishvili კომენტარი საქართველოს სეისმური საშიშროებ… ჩანაწერზე
	იოსებ ნატროშვილი კომენტარი ირაკლი დოკვაძის მიმართვა ვარლა… ჩანაწერზე

Iberiana – იბერია გუშინ, დღეს, ხვალ

სოჭი, აფხაზეთი, სამაჩაბლო, დვალეთი, ჰერეთი, სამცხე, ჯავახეთი, ტაო-კლარჯეთი იყო და მუდამ იქნება საქართველო!!!

IBERIA FOREVER

ბოლო ჩანაწერები

August 2008

Categories

Main Pages

Georgian Alphabet

ძველი წარწერები

ფარული ნიშნები

წინაპართა ნაკვალევზე

Blogroll

Грузия – Georgia

Georgian Women

საქართველოს საზღვრები

საზღვაო რუკები

Georgian Surnames

Top Posts

Videos

ზვიადი

Guram Sharadze

მომავალი

მეცნიერი ქალები

Photo Gallery

ბოლო კომენტარები

კომენტარები

Facebook

Blog Stats

საიტის რუკა

Contact

IBERIANA-2

დნობადი საქართველო

PAGES

•Мархулия-Армяно-грузинские взаимоотношения в 1918-1920

ГУРАМ РАЖДЕНОВИЧ МАРХУЛИЯ

Армяно-грузинские взаимоотношения в 1918-1920 годах

Введение

ГЛАВА 1.

Политическая обстановка в ЮЖНОМ Кавказе после февральской революции 1917 года

ГЛАВА 2.

Восстановление независимости Грузии и Армении

გააზიარე:

2 Responses to “•Мархулия-Армяно-грузинские взаимоотношения в 1918-1920”

Rainpick said

Агрессоры отмечают полосу вторжения | said

დატოვე კომენტარი კომენტარის გაუქმება

დატოვე კომენტარი